Вечером в отеле ему позвонили и на чистом английском предложили девушку, он отказался. Ему совершенно ничего не хотелось вчера. А сейчас и тем более.
«… Что если найти какую-нибудь возрастную красотку. Она не будет выносить мне мозг своими магазинами, будет заботиться и приносить кофе в постель. А я буду приносить ей вставные зубы», – он хотел пошутить сам с собой, но брезгливо дернулся.
До рассвета больше двух часов. Трюмо напротив кровати транслирует полнолуние, он дождался всполохов зарниц, беззвучных над горами. «Дочка сейчас, конечно спит в Малаховке. Жена, бывшая жена, в Москве. Хорошо, если спит одна».
У нее было семь мужчин до него, а брак был первый у обоих… А у Романа, такого загадочного, сложного, глубокого, такого… на ком женский взгляд не то что задерживается, замирает и опускается, всего три женщины. Одна – Олеся, безумно его любила. Вторая Даша. Роковая стервозная кареглазка, на которой он женился вскоре после знакомства. И еще он спал с одной после Даши. Конечно, он не признался, какая она по счету, так же как не признался бы в размере своей зарплаты. Эта девочка Алена, с ней было совсем не то. Даша страстная, веселая, грубая. Есть женщины, про которых говорят: «она любит при свете, любит перед зеркалом, любит на столе». Даше все равно, она любит секс ради секса, а не ради зеркала. Правда, и в жизни она не рефлексирует.
В этом есть очарование. Ощущение ее превосходства над другими женщинами передавалось ему. Она пафосная, циничная, всегда ухоженная, с великолепной фигурой и волосами…
В компаниях с ней было здорово, но вот один на один, а потом и с ребенком… К разводу привели не измены, а обоюдная надменность.
Роман совершенно не умел кокетничать и флиртовать с женщинами. Все его три истории, нет, две, были исключительной заслугой противоположного пола. Только Дашу он завоевывал.
Закомплексованность читалась как отрешенность, глубина, легкое превосходство. Эти свойства в некоторой степени и так были ему присущи, но именно зажатость, молчаливость, выводили их на первый план, последовательно возводили в факториал восклицательным знаком, и Роман сам это понимал.
«Найти бы здесь какую-нибудь спокойную девочку…» – Роман начал рисовать в воображении фигуру в длинном летящем пляжном платье, темные волосы, плавные движения. Он так устал от образа Даши, что сам почувствовал как представляет ее антиобраз. «Где бы ее найти, только не на дискотеке! На прогулочном кораблике, в кафе, на пляже…» – с этим он заснул и продрых до обеда.
Таксист с лицом герцога Сфорца заигрывал с шатенкой на переднем сиденье. Он бы заигрывал и с остальными, но эта сидела ближе. Юля хохотала, выдавливая самые примитивные английские слова, и лучилась радостью. Света и Сеня на заднем сиденье тоже смеялись – над Юлей. Они провели на озере десять дней, загорели, попутешествовали, обпились вина, подрались с горничной и были счастливы. После утренней поездки в Бардолино они вернулись в свой городок обедать. Идти далеко уже не было сил, отнесли покупки в номер.
***
Отправляться в сиесту на площадь не хотелось, и Роман спустился возмещать пропущенный завтрак в уличный гостиничный ресторанчик. Он почувствовал себя лучше как только отведал мяса с кровью. Пелена усталости отступила, даже шелест воды послышался иначе. «Вот! Выспаться и поесть. А потом – купаться!» – ему стало радостно. Он стал рассматривать людей за столиками. «Немки слишком старые. Вот те трое – отец, мать и дочка, кажется, голландцы. Странный язык, на знакомые не похож. У папаши майка с голландским флагом. Дочка классная, породистая, с длинными тонкими руками…» За маленькими столами пьют пиво несколько одиноких пузатых монстров.
А дальше – как в утренней дреме. Отсмеявшиеся в такси, разморенные утренней поездкой, в ресторанчик вошли сразу две красавицы с темными волосами, в длинных шелковых летящих платьях. Движения были медленными, лица спокойные и отрешенные. Одна – в нежно-розовой струящейся тоге – повыше, с прямым тонким профилем, без украшений, без головного убора, с распущенными волосами. Другая – пониже, с более чувственными чертами лица – в серебристом прозрачном платье. Безупречная. Обе безупречные. Сразу две. Они молча показали официанту блюда в меню, и Роман остался гадать – итальянки? голландки?