В производственных заметках к «Воспитывая Аризону» Итан Коэн описывает фильм как «полную противоположность «Просто крови»... [который] был медленным и вдумчивым. Мы хотели попробовать что-то пободрее и полегкомысленнее». Однако в записках ни разу не упоминается «Волна преступности» Сэма Рэйми, которую Коэны написали вместе с ним и которая определенно послужила прообразом нового фильма в отношении как темпа, так и тона. К сожалению, «Волна преступности» жертвует всякой многозначительностью юмора в пользу неистовой всеядности, и, хотя «Воспитывая Аризону» гораздо продуманнее и бесконечно смешнее, в конечном счете и он страдает от некоторого перебора. Взять, к примеру, сбежавших заключенных, Гейла и Эвелла, представляющих собой единственный непосредственный отголосок «Волны преступности» (последняя включала пару комических дератизаторов-убийц). Буквально и великолепно они извергаются на сцену, с воплями вылезая из земли рядом с тюрьмой, сопровождаемые дождем и громом. Сцена пугающе дикая, но удержать или, что важнее, поднять эту планку оказывается нелегко.
Впоследствии дуэту, а особенно Гейлу, достается несколько превосходных реплик (например, их побег из тюрьмы он объясняет тем, что учреждению больше нечего было им предложить, а о надвигающемся визите начальничка Хая замечает: «Так много общественной нагрузки, так мало времени»), но как персонажи они в конце концов снова скатываются к банальным воплям и истерике. В основном фильм предлагает возможную линию эмоционального роста — отцовские чувства Эвелла по отношению к похищенному ими ребенку, — но не дает себе возможности развить эту мысль. Проблема повторяется снова и снова, когда разные личности становятся центром уморительных сцен (Натан Аризона-старший в попытках совладать с полицейскими и журналистами и впарить свою некрашеную мебель; нашествие чудовищных детей Глена и Дот на дом Хая и Эд; Глен, признающийся, что «что-то не так с моей спермой»), но остаются производной насыщенного сценария, который скорее развивается вокруг них, нежели с их помощью.
«Просто кровь» манипулировала своими персонажами похожим образом, но там значительная часть удовольствия приходится именно на обнаженную механику и выверты сюжета; здесь же сценарий кажется сравнительно бесцельным, а иногда и вовсе случайным. Все это тем более очевидно на фоне явной попытки придать стремлению Хая и Эд к простому счастью некоторую эмоциональную глубину. Разрыв между прекрасными в своей шаблонности причитаниями Хая («Могло ли семя дать росток / Во чреве, где один песок?») и чуть более банальной реальностью намекает на комическую, но трогательную горечь, которая вполне могла бы быть поддержана игрой Николаса Кейджа и Холли Хантер. Однако фильму не удается примирить эту составляющую с собственной беспрестанной занятостью. В этом контексте, к примеру, Одинокий Байкер Апокалипсиса — несмотря на уверения Хая, что он не знает, «был то сон или видение», — остается решительно неапокалиптичным, всего лишь скучным оправданием для шаловливой игры камеры и многочисленных взрывов.
Учитывая, что большинство современных американских комедий целенаправленно фабрикуется как непритязательная жвачка для тинейджеров или яппи, кажется почти неблагодарным предъявлять Коэнам претензии. Фильм «Воспитывая Аризону», несомненно, умен, остер и «безостановочно изобретателен». Хотелось бы только, чтобы он рассеял часть своей энергии, оставив персонажам пространство для дыхания. В недавней статье в журнале «Филм коммент», за апрель 87-го, оператор фильма Барри Зонненфельд отмечает: «Каждый раз, когда я меняю объектив, Джоэл с Итаном спрашивают: “Ну как, достаточно безумно выглядит?”» Что касается законченного фильма, ответ, несомненно, да. Есть, впрочем, и другие вопросы, которые им было бы желательно учесть.
Итан и Джоэл Коэны (Кевин Сейшнс)
Кинематографисты Джоэл и Итан Коэны обладают хореографическим чутьем на движение, на пространство, на хронометраж. Каждый коэновский фильм наполнен нервной, но упорядоченной энергией. Их камера — как Нижинский-кофеман.