ДЖОЭЛ: Обычно мы тратим четыре месяца на первый черновик, который затем показываем друзьям, прежде чем посвятить еще два месяца доводке.
Как вы написали «Бартона Финка» так стремительно?
ИТАН: Может, это благодаря чувству облегчения после трудностей «Перекрестка Миллера». В любом случае это было очень легко.
ДЖОЭЛ: Странно, но некоторые фильмы возникают в голове почти сформированными. Сразу маячит то, что предстанет глазу. Возможно, не зная в точности концовки, ты уже предвосхищаешь правильную итоговую эмоцию. А иные сюжеты похожи на медленные путешествия, когда сам не ведаешь, куда стремишься.
С этим фильмом мы практически знали, в каком состоянии Бартон Финк будет в конце. Точно так же с самого начала мы написали конечную тираду Чарли, где он объясняется и говорит, что Бартон только турист в городе. Гораздо легче, когда заранее знаешь, куда ты ведешь своих персонажей.
ИТАН: У нас было впечатление, что мы очень хорошо их знаем, возможно, потому, что мы очень близки с обоими актерами, и поэтому писать их роли было очень легко.
«Перекресток Миллера» к тому же фильм, в котором пересекается много персонажей, мест и разных сюжетов.
ДЖОЭЛ: Это правда, «Бартон Финк» гораздо более ограничен. История «Перекрестка Миллера» так сложна, что мы все время терялись, пока ее писали.
ИТАН: «Бартон Финк» скорее развитие идеи, а не повествовательные хитросплетения, которые составили «Перекресток Миллера».
Откуда взялось это имя?
ДЖОЭЛ: Мы нашли его в начале работы над сценарием, но мы не знаем, откуда оно. Казалось, оно появилось просто так, по случаю.
В фильме много юмора — начиная с обоев, отклеивающихся от стен, до двух полицейских. Здесь больше двойственности драма-комедия, чем в ваших предыдущих фильмах.
ДЖОЭЛ: Верно. Фильм, в сущности, не комедия и не драма. «Перекресток Миллера» больше тяготел к драме, а «Воспитывая Аризону» — к комедии.
ИТАН: Похоже, мы не можем написать фильм без «комического мусора».
ДЖОЭЛ: Странно, потому что поначалу я представлял себе «Перекресток Миллера» скорее комедией, а «Бартон Финк» казался мне юмором чернейшего толка.
Роль Джона Полито похожа на роль в «Перекрестке Миллера». В обоих случаях его унижают.
ИТАН: Ну, только в «Бартоне Финке» его нагибают уже двадцать лет. Он, в конце концов, привычный.
Первое изображение Голливуда, которое мы видим, необычно для таких фильмов: скала на пляже.
ИТАН: Забавно, что вы это упоминаете, ведь мы сняли другие планы, чтобы создать более традиционный переход, но решили их не использовать. Все, что нам понадобилось, — это скала на пляже, которая также сопровождает концовку.
Это вторая ваша работа с художником-постановщиком Деннисом Гасснером.
ДЖОЭЛ: Мы не меньше трех недель снимали в этой гостинице, там происходит половина всего. Нам нужны были стиль ар-деко и развалюха, знававшая лучшие деньки. Гостиницу надо было органично связать с фильмом — она должна была служить проекцией персонажа, которого играл Джон Гудман. Пот скользит по его лицу, как обои скользят по стенам. В конце, когда Гудман говорит, что он пленник собственного состояния психики, что это похоже на ад, гостиница как раз приобретает этот инфернальный вид.
ИТАН: Мы использовали много зеленого и желтого, чтобы внушить чувство разложения.
ДЖОЭЛ: Итан всегда описывал отель как корабль-призрак, отданный волнам, где вы никогда не видите других пассажиров — только свидетельства их присутствия. Единственной подсказкой будут ботинки в коридоре. Можно представить его заселенным коммивояжерами-неудачниками, с их несчастной половой жизнью, одиноко плачущими в своих номерах.
Вы смотрите на Голливуд пятидесятилетней давности, но некоторым образом сталкиваетесь с теми же проблемами. Художники до сих пор встречают филистимлян вроде Джека Липника?
ДЖОЭЛ: Весьма вероятно. Но «Бартон Финк» на самом деле очень далек от нашего собственного опыта. Наша профессиональная жизнь в Голливуде была особенно легкой, что, я уверен, очень необычно и очень нечестно. Это никоим образом не личный комментарий. Мы сами финансировали наш первый фильм, «Просто кровь», а три последующих были спродюсированы вашингтонской компанией «Серкл филмз». Каждый раз мы предоставляли им сценарий, который им нравился, и договаривались о бюджете. У нас в столе нет отклоненных сценариев. Есть, конечно, проекты, над которыми мы начинали работать, но недописывали по той или иной причине, потому что были художественные проблемы, которые мы не смогли разрешить, или потому что стоимость производства оказывалась нереальной.