Зрителю, хоть и заверенному официально, что «любое совпадение с... является чисто случайным», предлагается точная копия лица Фолкнера. Диалог также «играет» гораздо занятнее, если зритель заметил, что Бартон Финк напоминает того же Фолкнера. Таким образом, сцена причудливо выставляет «Фолкнера против Фолкнера» и трагически противополагает одного сценариста, новичка-энтузиаста, своему видавшему виды, пресыщенному двойнику, которым станет сам Бартон несколько лет спустя.
Неопытный сценарист Бартон Финк застрял после первых трех строчек сценария, который его попросили написать, о жизни борца, которого должен играть Уоллес Бири. Так уж получилось, что первой работой, которую Фолкнеру дал Сэм Маркс в «MGM» 7 мая 1932 года, был набросок римейка «Чемпиона», истории о боксере, которого раньше играл Уоллес Бири. Римейк должен был называться «Плоть», а Бири — играть там борца. Как можно видеть, «любое совпадение...». По ряду причин Фолкнер не написал сценарий, который был поручен Моссу Харту, точно так же как в «Бартоне Финке» сценарий был передан другому писателю.
Человек, похожий на Фолкнера, с самого начала появляется перед нами как неизлечимый алкоголик весьма благородной наружности (любое совпадение...). Циник, растерявший все иллюзии, вскоре он показывает свою неспособность писать сценарии, опустившись до того, чтобы их писала его студийная секретарша — и заодно его любовница, — чье сходство с Митой Карпентер также чистое совпадение! А вот это разозлит тех, кто знает голливудскую репутацию Фолкнера как человека исключительной работоспособности. Здесь братья Коэн держат наибольшую дистанцию от реальности, на которую опирается их сценарий, по крайней мере в том, что касается Фолкнера, тогда как их экивоки и подмигивания напоминают о многих других персонажах, близких к писателю. Как бы то ни было, Бартона Финка у них заманили в Голливуд благодаря нью-йоркскому успеху его пьес, как в свое время Фолкнера после нью-йоркского ажиотажа вокруг его романа «Святилище». Хотя Мита Карпентер не написала для Фолкнера ни строчки, она все же выступала для него в роли козла отпущения, как и женщина в «Бартоне Финке», которая похожа на нее лишь случайно.
Уильям Фолкнер был так же неизвестен, прибыв в Голливуд, как и Бартон Финк, хотя его быстро обнаружил модный режиссер Говард Хоукс. Хоукса увлек один из рассказов писателя, «Полный поворот кругом», благодаря страсти к авиации, которая уже заставила его снять «Воздушный цирк» (1928) и «Утренний патруль» (1930). Купив права на «Полный поворот кругом» за сумму, значительно превышающую пять тысяч долларов, Хоукс планировал совместное продюсирование с «MGM» и хотел заручиться участием Фолкнера в адаптации его собственного рассказа.
Интересна история этой адаптации. Как мы увидим, она свидетельствует о величайшей способности Фолкнера приспосабливаться к требованиям студий. И все-таки в то же самое время она показывает причины его неважной репутации в кино. Наконец, она являет собой прекрасный пример поразительных условий, в которые частенько попадали голливудские сценаристы.
Рассказ «Полный поворот кругом» повествует о деяниях английского моряка и американского пилота во время Первой мировой, подчеркивая каждодневную опасность боев с точки зрения классической трагедии. Сюжет и его развитие были простыми, не имея другой цели, кроме как показать безразличие перед лицом опасности двоих мужчин, которыми двигало одно и то же патриотическое чувство. Отвага летчика производит впечатление на моряка, который в свою очередь (отсюда название) удивляет товарища риском, на который идет сам. Что до читателя, он не мог не быть захвачен двумя совместными приключениями, разворачивающимися без всякой цели. Рассказ был построен в соответствии с простым и строгим планом: за одной рискованной воздушной вылазкой следовала другая, еще более опасная морская операция. Адаптация не представляла проблемы: образы, структура и хронология — все это было чрезвычайно пригодно для кино, изображающего конфликт и сражения в исключительно мужском мире.