Итан мог меня спасти.
– Забыл сигареты, – с досадой сообщил он, прошарив карманы джинсов.
– Здесь нельзя курить.
– Плевать.
Итан улыбнулся и прижал меня как хрупкого подростка к себе.
Сообщение в Центр, включающее в себя известие о гибели капитана Гонсалеса и моем нестабильном состоянии, было отправлено полчаса назад. Я просмотрела свою почту и почту Гонсалеса. Ничего кроме обновленной карты движения гигантского торнадо на Нербус 5 там не нашлось. Угроза миновала и чудо неприветливой к людям планеты пошло на спад, а значит, дополнительные расчеты не потребуются. Писем из дома не было, должно быть там сейчас в самом разгаре День Благодарения, а это значит, что у меня еще есть по меньшей части одни земные сутки, чтобы подготовиться к решению Центра. Все высокопоставленные лица в этот момент, наверное, подоткнув за воротник салфетку, разрезают жирную индейку в кругу семьи и благодарят бога.
Меня осенило проверить бортовой журнал, записи в котором вел Гонсалес. Я надеялась найти ответы на мучившие меня вопросы, но как того и следовало ожидать, записи обрывались на двадцать четвертом луне. Капитан делал записи дважды в лун, утром и вечером, изредка, если было что-то чрезвычайно важное, делал дополнительные заметки. А это означало, что утром двадцать пятого его уже не было в живых.
Стараясь выбросить гнетущие мысли из головы, я принялась просматривать вчерашние записи камер. В теплице все было спокойно, никаких погромов на этот раз. Несколько десятков ракурсов, в том числе и те, по которым я вчера бродила в поисках капитана. Дрожащей рукой я перемотала запись из коридора, где впервые встретила Итана.
Не знаю, что надеялась там увидеть, камера, чуть отклоненная в сторону, зафиксировала лишь то, как он вышел из неохваченного ею пространства. Ни его полного отсутствия, ни мистической материализации из воздуха я не увидела. Мои органы чувств лгут, я вижу лишь то, что хочу, пусть даже это запись с камер. Мой мозг считает, что Итан там был, и он подсовывает картинку, где Итан действительно есть.
Поддавшись любопытству, я перешла на запись из моей каюты, и там меня ожидало то же разочарование. Я застыла перед монитором, выискивая что-то, какую-то неприметную деталь, которая должна была помочь мне с ответами. Но видела только наши переплетенные тела, разбросанную одежду и закатившееся под прикроватный стол-тумбу яблоко.
Над моей головой раздался неприятный повторяющийся писк. Это сработал датчик, определявший, что в скором времени Нербус 0 выстрелит в нашу сторону очередной вспышкой. Вероятно она будет длиться дольше четырех с половиной минут и темп роста растений после нее ускорится в два-три раза.
Страх сковал меня липкими щупальцами, когда в голове появилась новая теория, способная объяснить происходящее на «Деметре». Что если виноваты не вспышки Нербуса, а инопланетный вирус, который мы могли занести на корабль вместе с грунтом? Что-то, что не обнаружила техника, поселившись в нас с Гонсалесом, могло не вызывать никаких симптомов длительное время. У всех болезней есть свой инкубационный период, некоторые не проявляют себя месяцами. Что если во мне, подавляя мой ясный разум и волю, развивается вирус, с которым люди еще не умеют бороться?
Карантин – это слово звучало как приговор.
Экспедиция «Деметры 2» уже в пути. Когда мы ложились на орбиту НТ5610011, их корабль, целью которого было довезти вторую смену и вернуть домой первую, уже бороздил просторы космоса, на сверхмощных скоростях сокращая расстояние.
При малейшем намеке на иноземную инфекцию или вирус меня изолируют до конца полета на Землю. Я никогда не увижу дочь.
Итан нашелся там же, где я его и оставила. Он что-то мастерил, подогнув под себя одну ногу. Надел майку и джинсы. И наверняка успел выспаться.
– Как ты думаешь, я могла подхватить здесь какую-нибудь болезнь? – спросила, едва вошла.
– Болезнь? – поднял голову Итан.
Я разглядела на его руке мой носок. Парень рисовал на нем красным маркером глаза и рот. Маппет-шоу на краю вселенной. От этой мысли я невесело усмехнулась и опустилась рядом.
– Что если я вижу тебя, потому что эта болезнь воздействует на клетки мозга и заставляет меня делать…
– Ты все еще не веришь, что я настоящий, – Итан потупил взор, всем своим видом показывая, как он огорчен, но тут же писклявым голоском заговорил мой разрисованный носок. – Джули не хочет верить, что я настоящий. Что же мне сделать? Как заставить ее поверить?