– О чем она говорит?– голос капитана намного лучше передавал краски испуга и паники, чем это делал искусственный интеллект.
Пляшущие рядом с обезумевшей глиссадой показатели телеметрии были абсолютно бессмысленны: отрицательная высота, температура за бортом выше, чем на поверхности звезды.
– Итера!– округлил я глаза,– Шум имеет структуру?
– Не уверена,– после короткой паузы ответила она.
– Этот шум куда-нибудь пишется? Он где-нибудь скапливается в виде данных?
– Конечно. Автоматика вспомогательных систем фиксирует все…
– Отруби все внешние контуры! Разомкни локальные сети немедленно!– пришел мой черед похолодеть от ужаса.
– Мы ослепнем,– предупредила она.
– Делай!– закричал я.– Активируй свой протокол изоляции. У тебя открытым на вход должен остаться только голосовой интерфейс.
– Замечательно,– буркнула Итера.– Теперь и я в черной комнате. Исполнено…
Мой экран погас, и на мостике воцарилась кромешная тьма. Я ослабил хватку штурвала, чтобы случайно его не потревожить.
– Северин, дружочек, а что происходит?– зашипел во тьме голос капитана.– Это мы куда прилетели?
– Это мы так летим,– съязвила Итера.– Пилот Северин заблокировал все внешние источники информации. У нас минуты две осталось до встречи с ответом на все вопросы. А меня заперли в черный ящик, из которого я могу только разговаривать…
– Это не помехи,– я с трудом узнал свой голос.– Это была атака. Нас кто-то пытался взломать. На расстоянии. Через датчики телеметрии. Я даже не слышал о таком…
– Дружочек, а кто сейчас кораблем управляет?– на этот раз Ксавер точно уловил суть проблемы.
– Северин и управляет,– подсказала Итера.
Корабль вздрагивал, разрывая раскаленным корпусом рыхлую плоть грозовых облаков. Но это происходило где-то бесконечно далеко – за бортом. Я почувствовал нарастающий крен изменением вектора гравитации и слегка подвинул штурвал, чтобы притяжение планеты вернулось под ноги.
– А он что-то видит?
– То же, что и Вы,– казалось, Итера злорадствует.– Я могу вывести на экран расчетное изображение. И можно использовать данные магнитного компаса внутри корабля. Это не даст нужной точности, но хоть что-то. Если инженер Северин откроет мне доступ к компасу и к сохраненным данным телеметрии до ее отключения… Я Вам смогу нарисовать точку посадки с точность до десяти метров…
– Северин!– завопил Ксавер.– Делай что-нибудь!
– Доступ разрешаю, – выдавил я из себя.
Через мгновение экран передо мной загорелся. Картинка была совсем иной – больше походила на компьютерные имитации, по которым я тренировался пилотированию. Я потянул штурвал, чтобы скорректировать угол тангажа, но ничего не произошло.
– Теперь тягой двигателей надо управлять вручную,– подсказала Итера.– И в показаниях телеметрии есть погрешность… А до принятия решения тридцать семь секунд.
Я нащупал пальцами клавиши двигателей, размещенные на штурвале – под каждым пальцем своя клавиша. И продавил указательными пару носовых двигателей, сдвинув предварительно штурвалом направления их сопел. Маневр удался с первого раза, и нос корабля выровнялся.
Сейчас его положение в пространстве и все углы наклонов были крайне важными. Реверсивные двигатели работали всего три секунды и только в одном направлении. А на изображении поверхности уже подсвечивался пятак посадочной площадки, который стремительно приближался.
– Приготовиться!– выкрикнул я.
– Сейчас,– скомандовала Итера, и я включил реверс.
Сперва мне показалось, что мы опоздали, и удар, который я почувствовал, был встречей с поверхностью. Но уже в следующее мгновение понял, что это чудовищная перегрузка торможения пытается сорвать меня с пилотского кресла.
Только в этот момент я задумался о том, каковы были мои шансы посадить корабль на поверхность без телеметрии и автоматики. Я его сажал не просто «на руках», но еще и «без глаз». Реверсивные двигатели замерли, и встала тишина.