– Здесь есть бассейн, оранжерея в несколько квадратных километров, настоящая спортивная площадка,– начал перечислять Вавила, глядя мне в глаза, словно уговаривал остаться, прежде чем капитан его остановил.
– Про генератор пищи забыл!– рявкнул он.– А еще все забыли, что здесь мертвечиной воняет, хотя ни одного трупа пока не нашли. И в вашем маленьком раю почему-то не ужились ни головастые террафундаторы, ни три команды отъявленных мерзавцев Итеры.
– Все верно,– поторопилась успокоить его Габи.– Надо разобраться, что здесь произошло. Но мы не порвемся. А оставлять корабль без присмотра рисково. Тем более, когда здесь заключенные Итеры бегают, которые наш корабль знают не хуже нас. Поэтому я бы прибрала его на орбиту…
«Напоминаю про беглеца, который укрылся где-то снаружи, и может совершить диверсию»,– услышал я голос Итеры в своих наушниках и вздрогнул. Она не только сохранила канал тайной связи со мной, но и продолжала слушать экипаж, хотя я точно это знал, все наши радиостанции были выключены.
– И снаружи корабля прямо сейчас находится один из них,– воспользовался я подсказкой.– На какую диверсию он горазд, я не знаю. И как его искать, не представляю. Там столько мест, куда можно залезть… А на взлете его по любому зажарит. Итера вернется. Не по зову, так по таймеру. Пирамида в восьмидесяти километрах на запад. Она в низине, где начинается долина, на пятьсот метров ниже нас. На вездеходе это часа два-три в одну сторону. Дорога точно есть – о ней были упоминания у террафундаторов. Там осмотреться, лагерь проверить – еще часа три. И обратная дорога. Можем выставить ей с запасом двенадцать часов.
Я лгал.
Я не был уверен в том, что Итера вернется. Я не был уверен даже в том, что вся эта ситуация не была разыграна Итерой, чтобы добиться свободы. Если задуматься, то на орбите, она останется совершенно одна – экипажа нет, и нет связи ни с одним из ее членов. Не знаю, какие еще секретные протоколы она прячет на такие случаи, но для нее это будет идеальная ситуация для бегства, если оно вообще возможно.
– А что ты говорил о запрете для Итеры на встречу с другими?– неожиданно спросил Ксавер, заставив меня отдать должное тому, как в критических ситуациях он проявлял сообразительность.
– Странная директива,– уклончиво ответил я.– Наверное, чтобы не дать заключенным между собой сговориться. Но это, похоже, не жесткое правило, а рекомендация. Я о нем даже не знал. Здесь вот четыре экипажа сошлись.
– Итера, ты меня слышишь?– Ксавер включил регулятор радиосвязи на плече.
– Отчетливо,– звонко отозвалась та.
– Взлет разрешаю. Если связи с нами не будет, ты по умолчанию возвращаешься на планету, в то самое место, откуда взлетишь. Повтори задачу.
– Взлетаю по готовности. Выжидаю на орбите двенадцать часов. Если за это время не поступает иных указаний, возвращаюсь на планету в место первой посадки.– Итера была счастлива, как подросток, провожающий родителей из дома на все выходные.
Я не мог понять, зачем она демонстрировала свои всплески настроения в голосе. Не могла этого контролировать? Хотела этим сообщить что-то дополнительное? Провоцировала? Я вспомнил, что эмоциональные проявления людей тоже не выдержаны и часто выдают скрытые помыслы. Была ли она в этом похожа на нас, или это была игра зверя, выходящего из клетки?
При этих словах Лисьен окончательно съехала с кресла и грузно упала на пол, где и осталась лежать неподвижно.
– Ты ей, Северин, и займешься,– кивнул капитан.– И своими антеннами тоже. Времени у тебя будет предостаточно. Рад, что удастся пересидеть на станции?
– Мы прямо сейчас выдвигаемся к пирамиде?– заподозрил неладное Вавила.
– А ты думал, подождем, пока ты отдохнешь на этом курорте?– взвился капитан.
– К взлету готова,– предупредила Итера.– Уточнение по полномочиям, капитан. Если связь будет установлена, чьи команды мне исполнять?
– Что за вопрос, конечно, мои!
– Подождите,– уточнил я.– Это не так работает. Если связи не будет, Итера вернется через двенадцать часов. Если я восстановлю связь, она не вернется, а будет ждать приказа. И этот приказ она примет только от Вас.