– На патрульном корабле с пятью заключенными медицинский станок круче, чем смогли себе позволить террафундаторы? Это не кажется странным?
– Не кажется.
Я резко дернул каталку, показав медичке, что остался недоволен лаконичным ответом. Она раздраженно повернулась и с вызовом посмотрела на меня.
– Не я выбирала оборудование для Итеры. Но оно, действительно, продвинутое и дорогое. Наверняка, стоит больше, чем весь корабль. Но террафундаторы здесь могут только насморк заработать или диареей страдать. А мы на патрульном корабле, где в ходках руки и ноги увечат, головы теряют. За ними сюда прилетят, только свистни, спасут, помогут. А нам податься некуда, и никто не придет за нами. Так куда бы ты поставил хороший медицинский станок?
– Сама с ними справишься,– я оттолкнул к ней каталку Ксавера.– Вольеры должны быть напротив бассейна. Я потому подойду.
– Ты что задумал?– визгливо испугалась Лисьен.– Куда собрался? Нам нельзя разделяться!
– С чего бы это? Ты угробила консоль контрольного поста!– рявкнул я.– Вся станция нараспашку. А здесь двенадцать шлюзов… Найду альтернативную консоль и перекрою коридоры. Тебя потом найду.
Возможно, она разглядела ростки поднимающегося во мне гнева, или что-то подобное прочла в моей медицинской карте. Но перечить не стала, а свои возражения затолкала поглубже в себя – и правильно сделала.
У каждого из нас были свои секреты, как были и причины попасть на Итеру. Обычно я владел собой и своим гневом. Но иногда он владел мной. Особенно в подобных ситуациях, когда все идет наперекосяк. В такие минуты мне было лучше оставаться одному.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я справился быстрее, чем думал. Заглянув на склад в поисках ремонтных роботов, я обнаружил инженерный планшет. Повозившись с ним, я настроил доступ к функциональным системам. Получилась та же консоль контрольного поста, только в переносном варианте. Я немедленно перекрыл коридоры и настроил датчики движения.
У нас снова был закрытый периметр, и теперь я знал о каждом, кто шевельнется на станции. Шевелилась только Лисьен где-то на нижнем уровне. Разобравшись с интерфейсом камер, я настроил наблюдение за вольерами. Это были стеклянные камеры с замысловатым интерьером и имитацией растительности. Габи мирно спала в окружении искусственных папоротников, а Ксавер, скорчился на песке у угловатых камней. Лисьен неподвижно наблюдала за ними – я наблюдал за ней.
Сложившаяся ситуация меня напрягала. Слишком много событий, которые не укладывались в голове: беспокоила их иррациональность и бессмысленность. Я приуныл из-за череды выдающихся недоразумений.
Искусственный интеллект попытался раскрыть мне величайшую тайну. Впечатлял не запрет на контакты экипажей Итера, а то, что это был самый охраняемый протокол, скрытность которого позволяла Итере жертвовать людьми. А в этой ходке ограничение было проигнорировано.
Контузия Лисьен и атака неизвестных из патруля Итеры тоже были лишены смысла. Атаковать корабль, зная его арсенал, было откровенным абсурдом или шагом отчаяния. С таким же успехом можно было забрасывать его камнями. И сами нападавшие перестреливались между собой, а один исчез где-то под брюхом корабля. После взлета Итеры, этот бедолага, или его труп, запекся в пламени стартового двигателя.
Венцом странных событий стало преждевременное возвращение команды, да еще с намерением меня завалить. Ксавер, конечно, давно мечтал положить мой труп в ящик утилизации, но что ему придало решительности в неудачной поездке к пирамиде, не понятно. А в перестрелке настораживала не смерть Вавилы, а неугомонная медичка, обычно показательно выдержанная. Расстреляв своих с таким рвением, эта ящерица не утратила хладнокровия. Складывалось впечатление, что в схватке на смерть сошлись старые враги, давно ждавшие этого момента…
Что пропустил я, исключая сырое мясо из медицинского станка!?
И это не касаясь загадок террафундаторов, столетний шторм, спутник на другой стороне планеты, и прочие неурядицы. Слишком много необъяснимого…
Как человек, добившийся определенных вершин в мошенничестве, и имевший навыки дурачить людей, я понимал, что так выглядит происходящее только для недотепы, которым в этот момент манипулируют. Искусство обмана основано на том, что простак не видит всей картинки, и его внимание отвлекается на яркие мелочи. А где-то за границей его восприятия происходит самое важное.