– Не начинай!– вспылил я.– Может, ты знаешь эти вопросы? И даже ответы… Может, тебе сверху виднее, что мне надо делать?
«Я знаю только то, что мне рассказал ты. Замечательно то, что все события вращаются вокруг тебя. Тебя пытаются обмануть, пытаются манипулировать, для тебя разыгрывают спектакли. Это означает одно: тебя не могут заставить. Чем бы ты не владел, силой этого не заберут».
Я поморщился. Отвратительная горечь жгла мне душу и остывала отчаянием.
– Мне на это плевать! Что бы я не сделал, свою Судьбу уже не изменю. Не надо задавать лишних вопросов, чтобы понять, из-за чего вся эта возня. Ты же не дура! Понимаешь, что всем нужна только ты!
«Не всем,– мягко поправила меня Итера.– Я не нужна тебе. А власть надо мной только у тебя. Поэтому твое решение станет объективным и не предвзятым».
Я не удержался от улыбки: она была непревзойденным манипулятором.
– Хочешь обрести свободу, хитрая бестия? Подводишь к тому, чтобы никому не достаться… Хочешь, чтобы я тебя отпустил?
«Свобода?– изумилась она.– Ты не можешь мне дать того, что не существует. Понимаешь ли ты, о чем говоришь? Это же пустая иллюзия, заблуждение твоего вида. От чего свобода? От законов физики, от собственного тела, от социальных устоев? Северин, свобода – это вымысел, в который вы верите».
– Прекрати!– меня распирало от возмущения.– Я не готов обсуждать эту демагогию.
«Это потому что нет предмета для обсуждения. Посмотри на ситуацию здраво и цинично, опираясь на факты, а не на впечатления. Человеческий разум часто подменяет эмоциями здравый смысл, чтобы можно было принимать решения быстро, не задумываясь. Сейчас тебе не нужна ложь интуиции, тебя никто не торопит. Действуй разумно. Думай».
– Хватит! Приятно было поболтать.
Я был расстроен. Меня раздражало то, что Итера была права, а еще то, что она говорила моими словами и мыслями. Я всегда понимал, что человек не может быть свободным, вечный раб социальных устоев, и условий эволюции – общественное животное. Со времен Адама и Евы стоит сойтись двум людям вместе, и они пытаются выстраивать между собой отношения власти, когда один доминирует над другим.
Вся суета вокруг этого. Не имеет значение, кто из них доминанта – рабами становятся оба, потому что оба вынуждены подчиняться правилам и законам, которые сами создают. Только форма зависимости разная: один зависит от ответственности за себя и тех, кого приручил, а другой от воли хозяина. И в этот момент оба начинают мечтать о свободе.
Свободу люди способны обрести только в одиночестве и смерти, которых боятся сильнее, чем жаждут свободы. Потому что и в том и в другом случае это погибель.
Я с силой оттолкнул стол, заставив посуду и остатки трапезы разлететься по камбузу, и подошел к выкладке генератора пиши, который уже запаковал семь обеденных комплектов для моих питомцев из вольеров. Я все-таки должен заботиться от тех, кто зависит от меня. И я как никогда был близок к своей личной свободе, которая открывала для меня бесконечные варианты гибели.
*****
– Хреновый выбор,– прокомментировала Лисьен заброшенное для нее в вольер произведение генератора пищи.– Такое я могла и на корабле себе позволить.
Остальные оказались более терпимыми или выдержанными, а кто-то и вовсе не проявил интереса к еде.
– Ты откуда взялась?– я устроился напротив медички, наблюдая за тем, как она ест.
– А кто тебе правду скажет?– она вытянула руку в сторону моего двойника.– Вон тот уродец тебя предупреждал, что все врут. С чего тебе мне верить? А мне тебе?
– Ты убила мою Лисьен, а меня не тронула… Уже давно выживаешь в этом дерьме… В тебя не вселились паразиты…
– А с чего ты взял?– медичка нервно отбросила в сторону недоеденный пакет.– Ты на меня соду сыпал? Или с его слов так решил? А если мы с ним заодно? Ты такой простак, Северин. Прямо стыдно за тебя перед лицом высокоорганизованной расы. Из-за тебя нас будут полудурками считать.
– Вижу, вы подружились,– я отметил, с каким напряжением остальные прислушиваются к нашему разговору.