Теперь, когда эта компания попала под конкурсное управление, может пройти много месяцев, пока Моренам будет выплачено за все их имущество. Но это всего лишь одна из многих неприятностей, больших и малых, с которыми приходится справляться Джин - вдове и матери двух детей.
- Летом было не так уж плохо, - вспоминает она, сидя внизу на двухъярусной койке и глядя на подвернутую полу палатки. - Было, конечно, жарко - иногда выше сорока, - зато у нас было чем заняться, и люди нам помогали. А когда строительные компании начали искать людей для расчистки и восстановления, кое-кто сумел получить работу.
Она смеется:
- Знаете, ну, это было почти как в детстве в летнем лагере. И поначалу нам нравились бойцы ВЧР. Они ставили нам палатки, улыбались нам за едой, давали Дэнни поиграть у себя в "Хаммере", и вообще...
Она вдруг замолкает - мимо палатки проходит солдат. Через плечо форменного анорака переброшена штурмовая винтовка, и сам анорак выглядит куда теплее, чем свитер с капюшоном и хлопчатобумажный костюм Джин. На секунду их глаза встречаются, она тут же отводит взгляд, а солдат не спеша идет дальше, чуть покачиваясь. На вид ему не больше двадцати одного.
- А потом все стало не так, - продолжает она, уже менее спокойно. - Как будто мы просто шайка дармоедов, которым охота пожить за чужой счет. Я не знаю, что они о нас думают, но обращаются с нами именно так. Иногда они дерутся с парнями из-за мелочей, если, скажем, кто-то на раздаче попросит лишний кусок кукурузной лепешки. Каждый раз двое-трое из них кого-нибудь вытолкают ни за что ни про что. Мы отданы им на милость, и они это знают. - Она добавила еще тише: - Мне тут пару недель назад один из них предложил... Он намекнул, что у него есть пара лишних одеял для детей, если я... сами понимаете. - Джин покраснела и резко вскинула голову. - Я, конечно, ничего такого никогда не сделаю, но другие женщины, у которых есть дети... им ведь приходится как-то выкручиваться.
Во время разговора она теребит прядь прямых волос, пытаясь пальцами расчесать узел. Последний раз она мылась под душем в женской банной палатке несколько дней назад. Выдача горячей воды, как и вообще всего в Сквоттер-тауне, строго ограничена, и она отдает помывочные талоны детям.
- Эллен вчера вечером спросила, как же Санта-Клаус к нам придет, когда у нас теперь нет каминной трубы. Я ей говорю: "Ничего, дорогая, Санта-Клаус все равно нас найдет". Я ей не сказала, что сама не знаю, принесет ли он нам подарки - я думаю, Армия Спасения или Красный Крест позаботятся, - но я ведь знаю, зачем он ей нужен. Она хочет, чтобы Санта-Клаус вернул ей папу..."
Тут у нее прерывается голос, и она сидит пару минут неподвижно, окруженная звуками и запахами Сквоттер-тауна. Едкий дым костров, горящей бумаги и пластика для разжигания сырых веток. Монотонный голос диктора Радио ВЧР - маломощной правительственной станции АМ-диапазона, работающей с территории площадки зоосада в Форест-парке, - объявляет кино в пятницу. Низко над головой летает вертолет. Дети пинают мяч.
- Я вам сейчас что-то покажу, - вдруг говорит Джин. Она встает, проходит между двухъярусными койками и отводит в сторону измазанную душевую занавеску, отделяющую место ее семьи от других обитателей палатки G-12. - Вот, смотрите...
В темноте палатки виден лежащий на кровати мужчина средних лет, руки аккуратно сложены на груди. Невозможно сказать, спит он или нет: тяжелые веки опущены, как будто он дремлет после обеда, но зрачки неподвижно устремлены на потолок. Он один и, кажется, не понимает, что к нему пришли.
- Это мистер Тинел, - шепчет Джин. - У него была бакалейная лавка на улице Гравуа. И под ее развалинами он провел шесть дней, пока пожарные его не откопали. Шесть дней с переломанными руками - на них он и висел, пока его не отрыли. После больницы его сунули сюда, и вот так он с тех пор и лежит. Жена и дочь за ним ухаживают, но я не припомню, чтобы он сказал хоть полсотни слов за все время, что мы здесь. - Джин отпускает занавеску. - Три дня назад сюда заглянули инспектора из ВЧР. Они раз в неделю приходят, заставляют заполнять всякие анкеты. Так вот, эта сука простите, но другого слова не нахожу, - эта леди оборачивается к его жене Маргарет, с которой они более тридцати лет вместе, и говорит: "Вам бы дать ему умереть. Он просто сжирает ваш паек, а толку никакого".
Джин возвращается к своей койке, садится, и ее лицо принимает все то же обычное выражение. Она снова сидит неподвижно, уставившись на грязные разводы на деревянном полу. И наконец произносит:
- Так как вы думаете? Придет к нам в этом году Санта-Клаус?
Из газеты "Биг мадди инкуайрер" от 3 апреля 2013 года.
СЕНТ-ЛУИС - СИЛАМ ВЧР: УБИРАЙТЕСЬ!
СИЛЫ ВЧР - СЕНТ-ЛУИСУ: СПАСИБО, НАМ И ТУТ ХОРОШО.
Федеральное министерство по чрезвычайным ситуациям, подобно гостю, засидевшемуся за полночь, не понимает никаких намеков на то, что пора бы и честь знать. Никаких признаков близкого ухода этих войск из Сент-Луиса не наблюдается, несмотря на то, что последний толчок нью-мадридского землетрясения случился уже давно и теперь многие представители местных властей заявляют, что город вычеркнут из списков критических объектов.
Хотя 550 человек из сил ВЧР недавно выведены из метрополии Сент-Луиса и вернулись в казармы министерства в Форт-Девенсе в Массачусетсе, около 600 солдат продолжают нести службу в графстве Сент-Луис. Представители ВЧР настаивают, что ситуация в Сент-Луисе остается опасной и что военизированные формирования министерства нужны в городе для поддержания порядка.
"Взгляните на карту", - говорит полковник Джордж Баррис, командующий силами ВЧР в Сент-Луисе. Он показывает на карту улиц на одной из стен командного пункта, который находится в клубе "Стадион" на стадионе Буша. На карте обширные области - в основном в северной и южной частях города, а также в центральных кварталах - закрашены красным. На отдельных кварталах в красных зонах поставлены черные указатели.
"Вот в этих районах по-прежнему действует комендантский час от заката до рассвета, - объясняет нам Баррис. - Черные стрелки - это там, где наши патрули встретились с враждебными действиями за последние сорок восемь часов. Уличные банды, мародеры, нападения на мирных граждан - вы сами знаете. Так скажите мне: вы действительно хотите, чтобы мы собрались и ушли?"
Бесспорно, что обширные районы города все еще остаются опасными, особенно на севере, где три дня декабрьских бунтов нанесли такой же ущерб, как и само землетрясение. Некоторые районы города настолько опасны, что их можно патрулировать только с воздуха, и это вынуждает местную полицию использовать вертолеты - в том числе подержанные МИ-24 с пушечным вооружением, недавно купленные у России.
Однако в городе многие считают, что присутствие войск ВЧР только ухудшает ситуацию. "Подумайте, что мы уже пережили, - говорит Лерой Дженсен, активист местной общины Фергюсона, неудачно баллотировавшийся в городской совет два года назад. - Люди потеряли дома, потеряли работу, некоторые потеряли семью. А теперь они не могут выйти на улицу без того, чтобы их не остановил какой-нибудь солдат ВЧР. Все, кто живет в этой округе, автоматически считаются преступниками, даже если это мать, вышедшая позвать детей домой после наступления темноты. Как можно вернуться к нормальной жизни, если живешь в зоне боевых действий?"
Дженсен напоминает, что через ВЧР прошло около двух миллиардов долларов федеральных средств из фонда ликвидации последствий стихийных бедствий, но лишь незначительная часть нашла дорогу к беднякам или людям из нижних слоев среднего класса. Дженсен, как и большинство его сограждан, считает, что эти деньги пошли на восстановление кварталов верхних слоев среднего класса и зданий больших компаний, которые если и могут рассматриваться как кандидаты на федеральную помощь, то уж никак не первоочередные.
"Правительство определяет, кому давать ссуду, исходя из способности получателя эту ссуду выплатить, - говорит Дженсен. - Но как может человек выплатить ссуду, если уже нет магазина, где он работал? А если государство не поможет отстроить этот магазин, то ссуду человек не выплатит. Это попросту "Уловка 22". А если начнешь спорить и горячиться, появляются амбалы в униформе, говорят тебе "цыц" да еще и съедают твой паек. Если кончается еда, как было на последнее Рождество, они опять посылают вертолеты и солдат".