— Когда приходят такие люди, как президент, то служба охраны обеспечивает максимальную защиту. Проход на подобные мероприятия строго регламентирован, списки, наверное, составляются. Получилось так, что когда к нам пришел Дмитрий Медведев, студенты хотели задать ему вопросы, но не смогли. Дело в том, что это была не встреча со студентами, а встреча с людьми, которых пригласили на беседу с президентом. Мы выступали здесь не как факультет журналистики, а как место, где имеется большой зал для проведения этой встречи. Поэтому до вопросов от наших студентов дело не дошло.
— Как вы считаете, выживет ли печатная пресса?
— Популярность газет падает. Говорят, это связано с тем, что люди теперь все узнают в Интернете. Это досадно, потому что культура вдумчивого чтения прививается с чтением газет. Вы можете вникнуть в суть событий и обдумать их, а в Интернете информация мелькающая. Я связываю уменьшение популярности газет с падением интереса в том числе к политической жизни, с известной апатией. Газетам нужна поддержка в смысле большей социальной активности общества. Я даже специально спросил у Медведева, читает ли он газеты, потому что в советское время часто показывали руководителей за чтением газет. Он ответил, что читает онлайновые издания.
— В последнее время факультет журналистики поминается чаще всего в связи с не самыми приятными вещами. То студенты календарь выпустят, то установочный диктант завалят.
— Я был очень огорчен, когда увидел этот календарь: вместо того чтобы заниматься творчеством, студенты решили организовать коммерческий проект. И не очень изящные, честно говоря, были там дамы. Это чистая коммерция, а не журналистика.
Что же касается установочного диктанта по русскому языку, то тут свою роль сыграл ЕГЭ, необходимый для поступления. Он построен на тестах — заучил, ткнул пальцем, и все в порядке. Язык же позволяет шире смотреть на мир, расковывает мышление. Мне не нравится новый закон о высшем образовании, поскольку переход на систему бакалавров-магистров сковывает личность, творческий момент сокращается до критической отметки. Видимо, нам нужно делать процесс обучения в университете более творческим, меньше времени уделять лекциям и больше оставлять его студентам для самостоятельной творческой работы, для контактов с профессорами и преподавателями.
— А может, их уже мало интересует творчество, куда важнее другое — поскорее устроиться в жизни? Как тем американским студентам-журналистам, которые не хотели «вылезать»?
— Студентам надо «вылезать», участвовать во всех формах молодежной и студенческой жизни. Тут опасность может быть одна: слишком много знать. Но это, я считаю, хорошо.
Помочь Афродите / Политика и экономика / Что почем
Помочь Афродите
/ Политика и экономика / Что почем
590 млн евро перечислило российское правительство Кипру в качестве межгосударственного займа. Деньги нужны островному государству для того, чтобы расплатиться с другими кредиторами. И хотя по сравнению с греческими киприотские долги не столь уж и велики — порядка 60 процентов ВВП, — угроза дефолта для Кипра в наступившем году выглядит более чем реальной. Этот факт власти республики признали еще летом, когда заявили, что не смогут погасить в январе облигационный заем в 1,2 миллиарда евро. Но финансовой помощи от ЕС так и не дождались. Все, что готовы были сделать в Брюсселе, — это порекомендовать снизить бюджетный дефицит с 6,8 процента ВВП до 2,8 процента в этом году.
В результате спасителем страны — члена еврозоны впервые в истории стала Россия. К чему такая щедрость? Ведь Москва готова занять Никосии аж 2,5 миллиарда евро всего лишь под 4,5 процента годовых. То есть с уже выданных 590 миллионов к концу года Кипр должен будет заплатить России 26 миллионов 550 тысяч евро — доход, мягко говоря, несущественный. Однако есть и другие резоны. «Покупать кипрские облигации для России гораздо выгоднее, чем вкладывать средства в американские госбумаги, доходность которых составляет всего лишь 1,5 процента годовых», — считает руководитель научного направления Института экономической политики им. Е. Т. Гайдара Сергей Дробышевский.
Есть объяснение и куда более прагматичное. Помогая Кипру, Россия фактически поддерживает собственные крупные компании, в том числе государственные.
По официальным данным, средиземноморский остров — главный инвестор в российскую экономику. На его долю по состоянию на первый квартал прошлого года приходился 21 процент всех накопленных прямых иностранных инвестиций. А это ни много ни мало — 64 миллиарда долларов. Очевидно, что львиная доля «кипрских» инвестиций представляет собой средства, контролируемые российскими бенефициарами, использующими кипрские офшоры как удобный финансовый инструмент.