Юрий Кобаладзе
советник главного исполнительного директора X5 Retail Group
Для меня во время застоя был хорош только мой возраст. Все остальное было ужасно. Прежде всего, когда говорю о том времени, вспоминаю тотальный дефицит практически на все товары. Более или менее хорошо снабжались только Москва и Ленинград. Помню, как каждое лето мы с моей мамой ездили из Тбилиси в Ленинград, и мама каждый день ходила в магазин, чтобы купить мне школьный костюм.
Правда, пик застоя я провел в Лондоне — с 1978 по 1984 год. По сравнению с СССР Великобритания тогда выглядела намного более удобной и комфортной для жизни. И наблюдать оттуда, что творится в СССР, было немыслимо обидно и больно. Хотя мне по долгу службы приходилось еще и объяснять англичанам преимущества советской плановой экономики.
Александр Проханов
писатель, публицист
Брежневское время по сути не было застоем: существовало большое напряжение между стремительно развивавшейся техносферой и затормозившимся социальным процессом. Но они постепенно сближались. Если бы 1991 год не нарушил этого сближения, то возник бы совершенно другой социум. Духовный порыв, подкрепленный индустриальным космизмом, — вот что такое было брежневское время, в котором я себя чувствовал как дома. Я двигался по всевозможным стратам и срезам социума: по кругам русских, еврейских, украинских и армянских националистов, по кругам церковных диссидентов или «катакомбщиков» и русских футурологов, мечтавших о построении городов будущего. По существу это общество несло в себе огромное количество субкультур, находящихся в зачаточном состоянии. Это были штаммы болезней, разросшихся потом до эпидемий и разорвавших государство, которое тогда было не в силах все это синхронизировать.
С приходом Владимира Путина в президенты никакого застоя не будет. Сегодня мир переживает если не революционное преображение, то революционное брожение — он, как змея, меняет кожу. В России революция уже началась. Это не революция Болотной площади, но революция потребностей и сознания. Думаю, что уже накануне своего президентства Путин выступит с авангардными предложениями, прежде всего с проектом создания Евразийской империи. Это огромная тема, которой ему хватит на все двенадцать лет. Этот союз цивилизаций потребует стремительной, если не мобилизационной модернизации, создания новой экономики, научной и концептуальной среды, новых технологий. Создание такого союза наверняка обострит отношения между Россией и США и Западом в целом. Это обострение приведет к очень сложной политической конфронтации. Потребуются модернизация ВПК и создание того, что мы называем организационным оружием, — особой культуры интеллектуальной, идеологической и информационной атаки на соперника, с помощью которой в свое время был разрушен СССР — без единого выстрела.
Юрий Поляков
писатель
Сравнивая сегодняшний день с 70—80-ми годами, мы, в сущности, сравниваем один застой с другим... Меня много переводят в КНР, я часто там бываю и всякий раз не могу узнать тот квартал, где привык останавливаться. А у нас? В ста километрах от Москвы — вековая тишина, нарушаемая лишь перестрелкой «крыш».
Когда писалось легче? Честно писать всегда трудно. Если ты хочешь сказать что-то такое, что не укладывается в господствующую идеологическую схему, жди неприятностей. Есть масса табуированных тем, затронь такую и вылетишь из информационного пространства. Цензура стала тоньше и надежнее. Коммунисты запрещали то, что считали вредным для государства. Обидно, но понятно. Сегодня тебе говорят: «Неформат», — а что это такое, не объясняют. Жаловаться некому — ЦК теперь нет. Советское «Есть мнение...» заменили другим: «Акционеры так считают». Хрен редьки не слаще!