— То есть у Филатова смотрины проходили?
— Нет, просто по пунктам разбирали повестку заседания. «Езда в незнаемое», как говорил поэт. Какие вопросы готовить, какова будет структура Думы, как избирать председателя. Конечно, у всех свои кандидатуры были. От левого фланга, я считал, нужно выдвинуть Лапшина, а он предлагал меня. У Зюганова был свой кандидат: Валентин Ковалев, будущий министр юстиции. Партия российского единства и согласия выдвигала Сергея Шахрая. «Яблоко» — Владимира Лукина. И так далее. К тому времени было 444 депутата. За меня проголосовало 223, большинство. И это для всех стало неожиданностью, прежде всего для меня.
— Но без поддержки Кремля вы бы вряд ли избрались спикером.
— При жестком противодействии Кремля — пожалуй, не избрался бы. Но тогда это было простое политическое противодействие, а не яростный административный нажим или посулы привилегий.
— Почему карьера председателя Думы оказалась недолгой?
— Путь председателя Госдумы первого созыва был предопределен Конституцией. Переходная модель: первый состав должен был функционировать два года, как и Совет Федерации. Однако две трети законодательства, по которому живет современная Россия, были разработаны за два года первой Думы. Почти вся кодексная часть, блок избирательных законов. Конечно, пришлось работать от зари до зари. Дума сделала сильный шаг, чтобы в обществе наметилось согласие, она объявила амнистию участникам событий августа 1991-го и октября 1993 года. Наш состав был очень сильным, сорок процентов депутатов имели ученые степени и звания, не такие, какие бывают сейчас, а которые зарабатываются. Могли сами, без помощников написать закон. Что еще записать себе в актив? Как сказал Владимир Александрович Туманов, в те годы председатель Конституционного суда, Гражданский кодекс по праву можно назвать рыбкинским.
При этом революционная часть Думы требовала отставки правительства и импичмента президента. Самый острый кризис возник в июне 1995 года. Инициатором выступил Сергей Глазьев. Сглаживать ситуацию пришлось вашему покорному слуге. Но и Виктор Степанович выступил ярко. Требуемых 226 голосов для недоверия правительству собрано не было.
Предлагалось продлить полномочия и Думе, и Совету Федерации. Но мы на это не шли. Предлагалось продлить полномочия Борису Николаевичу. Он тоже не согласился. И возвращаясь к сути вашего вопроса: второй Думе, изрядно укрепившей свой радикальный фланг, был нужен другой председатель.
— Как же сложилось, что вы, человек левых взглядов, поддерживали тесные контакты с представителями олигархии?
— Вы имеете в виду Бориса Березовского? Познакомились мы задолго до того, как я стал секретарем Совета безопасности, а он моим замом. Есть у меня фотография, датированная 12 июня 1994 года. Я по предложению Бориса Николаевича согласился быть в так называемом президентском клубе. Вот на фото весь президентский клуб налицо. Приехал в особняк на Косыгина. Среди присутствующих — Степашин, Хазанов, Козырев, Тарпищев, Коржаков, Бородин, прокурор Ильюшенко. Здесь Илюшин, Марк Захаров, Сосковец, Шумейко, Грачев, Ерин, министр внутренних дел, затем Юмашев, Барсуков, Лужков. И вон с заклеенным ватой и бинтом глазом — Березовский, стоит рядом со Степашиным, Козыревым, Коржаковым и Хазановым. В него из ПТУРСа стреляли у дома приемов «ЛогоВАЗа». Он выезжал на машине, выстрелили, водителю попали в голову, а Березовский не на свое место сел по рассеянности. Изуродован был охранник, которого он до сих пор содержит, помогает, а сам он обгорел, но через 5 дней приехал в президентский клуб.
— Как Березовский попал в замы секретаря Совбеза?
— Когда я пришел секретарем СБ, звонит мне Черномырдин: «Ты уже замов всех подобрал?.. Ты как-то сам говорил, что без вливаний частного капитала нам Чечню из разрухи не поднять и не утихомирить. Так вот, предлагаю тебе взять в замы Березовского». Тогда семибанкирщина стремилась к государственным постам. Потанин первым заместителем пришел к Черномырдину, других тоже как-то расставляли, а Березовский был обделен. Я спрашиваю: «Он что, соглашается в чеченский конфликт вмешаться?» — «Да, готов». И в этот же день появился указ о назначении его заместителем секретаря Совбеза. Это октябрь 1996 года. И надо сказать, его работой в Чечне я доволен. Он бесстрашно себя вел. Ездил по республике с моим помощником Николаем Савченко, который имеет за это ордена, именное оружие. Ночью едет или на жигуленке, или на «Волге». Там не написано, что это олигарх Березовский, можно получить и пулю, и снаряд, и все что угодно. И когда потом его увольняли, я Борису Николаевичу это рассказал. Ельцин был сильно раздосадован другими сторонами его деятельности. Я говорю: «Борис Николаевич, доброе слово по поводу того, как он работал в Чечне, надо обязательно сказать». И президент мне звонит перед радиообращением (тогда он с радиообращениями к стране выступал): «Иван Петрович, у вас есть минутка? Я прочту о Березовском». Читает. «Годится?» Отвечаю: да.