Специалисты из ООН на основе проведенных в 2009—2011 годах исследований выяснили, что сокращение госрасходов вовсе не приводит к ожидаемому росту ВВП и, что самое интересное, даже к сокращению долговой нагрузки. Наоборот, страны, которые больше других урезали свои расходы для снижения бюджетного дефицита, получали на выходе наиболее сильный рост долга к ВВП.
«Бюджетный дефицит распространился из-за глобального экономического кризиса, а не по причине дополнительных расходов или снижения ставки налогов для поощрения роста экономики, — говорит аналитик департамента по экономическим и социальным вопросам ООН Роб Вос. — Конечно, должно пройти некоторое время, чтобы подобная тактика сработала. Сначала бюджетный дефицит даже будет расти, но потом он начнет снижаться, так как рост экономики и снижение безработицы увеличат доходы государства и снизят давление со стороны социальных расходов. Получится своеобразная траектория в виде латинской буквы J. Сначала хуже, а потом — лучше».
Конечно, что американцу хорошо, то европейцу смерть. Президент США Барак Обама может, несмотря на критику республиканцев, увеличивать долю расходов государства в экономике, потому что в его распоряжении есть доллар, который не связан никакими «едиными» обязательствами с другими странами. Страны же еврозоны вынуждены урезать госрасходы, подчиняясь общему решению.
Двигатель прогресса
Тем не менее у России есть и другой вариант, кроме как безропотно ждать неизбежного спада потребления энергоносителей в Европе или перенаправлять продажи сырья на другие рынки. Что, кстати, в достаточных объемах сделать сейчас практически невозможно.
По мнению главного экономиста «Ренессанс Капитала» Чарльза Робертсона, до 2016 года более 69 процентов всего мирового экономического роста должно приходиться на развивающиеся страны. Но для этого странам БРИКС, по сути, нужно сделать то же, что в свое время удалось Западу, — найти новые источники роста. Для этого надо провести целый ряд реформ.
Например, Нуриэль Рубини предлагает России перестать отпугивать инвестиции, усилить госрасходы на инфраструктуру и на развитие перспективных отраслей, а также перестать закупать у Европы то, что можно произвести у себя дома. Сегодня 76,7 процента всего российского импорта из стран дальнего зарубежья приходится на продукты питания, продукцию химической промышленности и техническое оборудование.
Первые две статьи импорта Россия вполне может превратить в экспорт, а на вырученные деньги утроить импорт технологий. Все это стоит «приправить» прозрачными правилами игры для инвесторов, сделать независимой судебную систему и, конечно же, уничтожить коррупцию.
По мнению Робертсона, у России сейчас есть уникальный шанс отхватить кусок пирога у развитых стран еще и путем увеличения госдолга. «Государственный долг России к ВВП составляет 11 процентов, что в девять раз меньше, чем у США и ЕС, — говорит он. — А частные и корпоративные долги в четыре раза меньше, чем у западных стран. В ближайшие годы Россия может безопасно увеличивать размер долга и расти быстрее».
Нынешнюю ситуацию в мировой экономике Чарльз Робертсон объясняет экономическими циклами, по которым западный капитализм живет уже более ста лет. «Эти длинные экономические циклы движимы долгами, — рассуждает он. — Страны, компании и частные лица занимают больше денег, что приводит к росту экономики. Но в конце концов наступает долговой предел. Люди перестают занимать, рост останавливается, и долги должны быть возвращены. В 1920-х годах развитые страны занимали, а выплачивали в конце 1930-х. Потом снова занимали в 1950—1966 годах и отдавали в 1970-е. Та же история продолжается и с конца 1980-х годов». Страны развивающегося мира несколько раз обжигались на кризисах и копили деньги. Сейчас самое время их потратить.
Подобные меры могут снизить зависимость от спроса в Европе, так как помогут вырастить собственный спрос внутри России. Пока же с учетом масштабных социальных программ Владимира Путина российский бюджет становится бездефицитным лишь при цене на нефть свыше 110 долларов за баррель. Намеченные расходы рейтинговое агентство Fitch оценило в 8 процентов ВВП (сам Владимир Путин — в 1,5 процента), которые без проведения реформ едва ли поспособствуют росту экономики. Из-за этого агентство даже грозится понизить России рейтинг.
Похоже, мир теперь как никогда нуждается в очередной технологической революции, которую будет двигать не бизнес, а государство. «Программа Барака Обамы как раз и готовит общество к тому, что роль государства будет расти, а бюджет усилится за счет донорства наиболее обеспеченной части общества и наиболее рентабельных монополий, — говорит Александр Осин из «Финама». — Но проблема западных экономик в необходимости смены идеологии бизнеса, частного предпринимательства. Вопрос в том, готов ли бизнес делиться доходами и экономическим влиянием с государством для построения в долгосрочном периоде новой, более эффективной модели экономики. Чем быстрее это будет понято в крупнейших экономиках, тем скорее они начнут успешно конкурировать с экономиками Азии, Латинской Америки, изначально применявшими модели развитого частно-государственного партнерства».