— На какие деньги?
— Мир не без добрых людей, у нас в стране много тех, кто охотно готов выделить средства на настоящую экологию, а не политизированную. Ведь не секрет, что у нас под маркой экологии часто решают свои бизнес-интересы, ведут споры хозяйствующие субъекты. Но люди, слава богу, уже научились отличать одно от другого. Сейчас у нас в фонде собрано порядка 100 миллионов рублей — решаем, на что направить.
— Не боитесь, что деньги не дойдут до адресата?
— У нас очень толковый и порядочный генеральный директор Елена Гангало, которая максимально эффективно следит за тем, чтобы деньги до копейки дошли до леопардов, а не растворились в каких-то бюрократических структурах.
— Вам часто приходится бывать в нацпарке?
— Раз в год стараюсь выехать в Приморский край — не только ради леопардов, там и других дел хватает. Но пару раз я уже был в заповеднике, однажды даже надел на леопарда ошейник ГЛОНАСС/GPS. Это была целая операция, подготовленная, не буду скрывать, специально к моему приезду. Как известно, леопарды, как и тигры, ленивы. Они по бурелому, по тайге просто так шастать не будут и перемещаются в основном по тропам. Зная это, ученые, если им надо изловить леопарда для научных целей, ставят петли, которые не наносят ущерба хищнику. Как только зверь попадает в петлю, срабатывает сигнализация, специалисты выезжают на место и вкалывают леопарду снотворное. Примерно около часа есть время поработать с этой особью. Я лично надевал ошейник на молодую самочку.
— Каждую особь принято именовать. А эту как назвали?
— Мы назвали ее красивым именем Славянка. Но хочу подчеркнуть, что это было еще до скандала в Минобороны (смеется). Нарекли мы ее так по названию ближайшего населенного пункта в Хасанском районе. Предусмотрено так, что ошейник через четыре-пять месяцев автоматически отстреливается, но все это время видно, где ходит зверь, что очень важно для ученых. Славянка несколько раз потом попадала в фотоловушки, с ней все хорошо, сейчас ожидает потомство.
— Какую задачу-максимум ставите перед собой?
— Сохранить то, что нам дано природой. Когда я только начал заниматься этой проблемой, по оценкам ученых, леопардов оставалось не более 40, а это уже угроза вырождения вида. На сегодняшний день фиксируется фотоловушками около 50 особей. Ученые говорят, что на территории нацпарка площадью 1000 гектаров вполне способно ужиться до 100 особей.
— Если, конечно, человек не потеснит...
— Не все из числа местного населения были рады созданию национального парка, для кого-то это стало ограничением традиционного образа жизни. Сейчас, например, в отдельных районах нацпарка мы запретили охоту загоном. Потому что были случаи, когда олень убегал и выходил на леопарда, который сидел в засаде и не понимал, то ли ему охотиться, то ли скрываться от людей. В результате выпрыгивал, и охотник, растерявшись, стрелял в него. Нужно учитывать такой момент: это тигр, бывает, нападает на человека, а леопард — никогда. Он настолько боится людей, что у него этот страх находится на генетическом уровне, для него человек — самый страшный зверь. Леопард при одном запахе человека сделает все, чтобы убежать, спрятаться, не вступить в контакт. Нападение леопарда на человека возможно, если только его, условно говоря, загнать в угол, если он поймет, что это угроза его жизни.
— Сегодня его загнали в угол?