Последняя мартовская операция Интерпола «Сорвать маску» занимает особое место. Дело в том, что спецслужбам впервые удалось выйти на высокопоставленного «анонима» и заставить его сдать подельников. Хакер «Сабу» — 28-летний Гектор Ксавьер Монсегур — был арестован в Нью-Йорке и пошел на сделку со следствием. Размах операции, кстати, свидетельствует о том, что слова об отсутствии четко выстроенной организации «Анонимов» — не более чем миф. Монсегур смог заложить соратников уже потому, что занимал в этой структуре высокое положение и знал множество ее членов.
Судя по всему, «Анонимы» — это типичная сетевая группировка, в которой формально отсутствуют лидеры. Но это тем не менее организация, способная проводить массовые, в том числе и разрушительные, акции. При этом их социальный состав крайне пестр. Как сказала в интервью «Итогам» г-жа Коулман, «среди «анонимов» есть люди, близкие даже к королевским кругам Европы. А есть и те, кто стоит в самом низу социальной лестницы». Столь же пестр количественный состав участников движения — в одних акциях действуют сотни человек, в других десятки и даже сотни тысяч...
Судя по возрасту, значительную часть составляют школьники и студенты. Есть откровенные маргиналы — в Калифорнии прошлой осенью взяли некоего бездомного Кристофера Дойона. Упомянутый «Сабу» происхождением из Пуэрто-Рико в качестве профессии указал: IT-консультант.
Несомненно, что ядро организации составляют программисты и очень продвинутые пользователи. Дело в том, что работа с цепочкой прокси-серверов и программой Tor, помогающими заметать следы в Сети и оставаться в буквальном смысле слова анонимами, требует определенного образования и опыта. В то же время менее продвинутый пользователь может стать участником атаки добровольно, загрузив простенькую программку LOIC — там особого умения не требуется: кликай себе — и все дела...
По мнению аналитиков, никакие операции спецслужб не способны серьезно повредить «Анонимам». Их деятельность неискоренима по самой природе социальных сетей, в которых и водятся политические активисты новой волны. Остается выяснить, настолько ли страшен черт, как его малюют. 31 марта вскрытие — то есть акция #OpGlobalBlackout — покажет.
Вашингтон
Без бумажки — человек / Политика и экономика / В России
Без бумажки — человек
/ Политика и экономика / В России
Когда «краснокожая паспортина» перестанет быть важнее его обладателя
«Дубликатом бесценного груза» величал поэт советскую «пурпурную книжицу». Эпохи проходят, но, кажется, ничего не меняется. На прошлой неделе глава Федеральной миграционной службы (ФМС) Константин Ромодановский с думской трибуны в очередной раз заявил, что его ведомство, которое и выдает россиянам паспорта, готово от них отказаться в пользу более современных пластиковых карт. Но вот незадача: по мнению Ромодановского, страна пока к этому не готова. Что же заставляет держаться за бумажный пережиток прошлого?
Пластиковая личность
Ладно бы речь шла о практически недостижимом — странах Западной Европы или Северной Америки, где о такой вещи, как внутренний паспорт, слыхом не слыхивали. Даже большинство республик бывшего СССР уже отказались от атавизма советского прошлого. И как показал мини-опрос «Итогов», об этом не жалеют. Хотя многое зависит от того, насколько далеко то или иное пластиковое удостоверение личности ушло от бумажного паспорта.
Как в Евросоюзе, так и в СНГ нет единых «пластиковых» стандартов. Большая часть европейских стран живет с обязательными ID-картами. По функционалу это тот же паспорт, но без лишних отметок в виде регистрации по месту жительства, сведений о браке и детях. Карту требуют везде, другие документы не признают, а кое-где даже штрафуют за ее отсутствие.
Большинство наших ближайших соседей перешли именно на обязательный пластиковый «паспорт». Например, так сделали в Киргизии, Казахстане, Грузии и Молдавии. В первых трех относительно недавно, в последней пластик в ходу еще с 1996 года.