Дела сердечные / Общество и наука / Спецпроект
Дела сердечные
/ Общество и наука / Спецпроект
Александр Мясников — о правильной и неправильной медицине, о дедушках — академике и турецкоподданном, о штыковых ранениях и браунинге, как у Гаврила Принципа, о золоте под ногами и лечении каннибалов, о коде доступа в американский туалет и синем китайце, а также о вреде койко-мест
Передачи с доктором Мясниковым — представителем старейшей медицинской династии России, главным врачом ГКБ № 71 и Американской клиники в Москве, стали брендами телеэфира с впечатляющими рейтингами. Что вполне объяснимо: быть преуспевающими и здоровыми хотят абсолютно все, независимо от имущественного ценза и социального статуса. О том, как вернуть доверие к отечественной медицине, а заодно и пациентов, предпочитающих лечиться на Западе, доктор медицины США Александр Мясников рассказал «Итогам».
— Говорят, доктор Мясников пытается внедрить в России американский принцип организации здравоохранения. Чем же это, Александр Леонидович, наша медицина хуже?
— Могу ответить коротко: нет американской медицины, нет российской или израильской, а есть правильная медицина — та, которая основана на научных данных, так называемая evidence-based medicine, то есть доказательная медицина. И так уж получилось, что правильная медицина сейчас находится сильно западнее Белоруссии.
— А наши традиции? Если верить Борису Пастернаку, доктор Живаго ставил диагноз по тембру голоса. И это не совсем выдуманный персонаж.
— Похожую историю рассказывают про Боткина. Женщина с дочкой опоздали на прием. Боткин ни в какую: «Принимать не буду, приходите завтра». Они уже уходят, когда открывается дверь и Боткин кричит вдогонку: «А у девочки опущение почки, ей надо носить бандаж». Дверь закрывается... И сегодня талантливые врачи не перевелись, но их очень мало и не они делают погоду.
— Кто же тогда?
— Основная масса врачей. Крепкие профессионалы, если хотите, ремесленники от медицины. Поэтому в цивилизованном мире не делают ставку на подготовку гениев в белых халатах, там натаскивают врачей на определенные медицинские стандарты. И все работают по единому алгоритму. Пусть все на троечку, но на твердую троечку. А у нас — один круглый отличник на тысячу двоечников. Но и попасть к такому — один шанс из тысячи...
— По-вашему, медицина — ремесло?
— Разговоры, будто медицина — это искусство, с точки зрения здоровья нации полный бред. Вдолбили себе в голову, что у нас лучшие в мире врачи, что мы сейчас теряем какие-то традиции... Про традиции я могу рассказать больше других, потому что мой прадед был земским врачом, дед — основатель советской кардиологии, отец — профессор, и от каждого я наслушался про отечественную медицину такого, о чем вслух обычно не говорилось. Впрочем, достаточно стать пациентом, чтобы оценить качество наших медуслуг. Кто бы стал обращаться в наши больницы и поликлиники, если бы был другой выбор? Только по приговору народного суда!
В Америке, между прочим, уже на первом году меня чуть было не выгнали из ординатуры с формулировкой: «За склонность ставить диагноз, основываясь на интуиции, а не на строгом анализе всех лабораторно-клинических данных». Лечить по интуиции у них страшное преступление, потому что это главный источник ошибок. Ну поставил ты три раза правильный диагноз на слух и на глаз, а сто пятьдесят тысяч раз не поставил. Вот откуда берутся у врачей персональные кладбища.
— Тогда надо изменить систему подготовки врачей и переписать все наши медицинские учебники, в том числе и принадлежащие перу вашего дедушки — академика АМН Мясникова Александра Леонидовича, не так ли?