А учился в потрясающей школе, где вообще не было отметок и ты не замечал, что учишься. Зато давали колоссально много. И при этом я очень хотел быть русским.
— Что так?
— Потому что русские были победителями в той войне. Когда мы бежали из Франции, папа принес в нашу американскую квартиру карту и каждый день отмечал линию фронта. Поначалу немцы наступали, но отец говорил: «Имей в виду, они никогда не возьмут ни Москву, ни Ленинград, потому что нацизм не может победить социализм. Запомни это!» Так оно и вышло, и это был мой первый урок политики. Очень мощный.
— Как вообще прошла ваша встреча с социализмом?
— У моего отца был друг генерал-лейтенант Сладкевич. Еще мальчишкой он присоединился к бригаде Котовского. Вволю помахал шашкой, в Отечественную стал командиром танкового соединения. Дошел до Берлина. И вот он рассказывал мне: «В Польше я увидел березы и поразился, потому что был уверен: березы растут только в России. Когда же мы вошли в Германию, которая воевала на два фронта, и увидели в подвалах несметное количество сыров и колбас, а во всех квартирах телефоны и нормальные сортиры, я понял: не все, что нам рассказывали, правда». Он был шокирован этими открытиями. А я — тем, что увидел после Нью-Йорка в Германии, в советской зоне оккупации. После Америки это был пещерный уровень! Без талонов купить ничего было невозможно. Причем для советских людей были спецмагазины, куда немцев не пускали…
— А как вам роль Франции во Второй мировой войне?
— На стороне Гитлера воевало пол-Европы. Венгрия и Румыния вообще были союзниками. Франция — несколько другое дело. В какой-то момент маршал Петен решил, что имеет смысл капитулировать, что таким образом Франция избежит жертв. И капитулировал.
— Все французы такие рассудительные?
— Петеновское решение многими французами было воспринято с воодушевлением. Более того, когда он выступал на площади Согласия, ему рукоплескала гигантская толпа. А когда война заканчивалась и немцев выгнали из Парижа, на этой же площади французы кричали «Ура!» уже генералу де Голлю. И у меня возникает вопрос: разве это были какие-то другие французы?.. Просто в 1940 году было удобно одно, а в 1944-м — другое… Даже не говорю о том, что правительство Виши активно сотрудничало с немцами. Так что своей ролью во Второй мировой войне Французской Республике гордиться не приходится. Да, был де Голль, было Сопротивление — потрясающая страница истории! Были маки и все такое, но в целом роль Франции во Второй мировой войне, что там говорить, нулевая! И когда твердят о четырех победителях, разгромивших фашистскую Германию… Ну не надо меня смешить!
— Вы так же свободно рассуждаете на эту тему во Франции?
— Абсолютно!
— Вы, конечно, знаете и о том, что, когда освободили Париж, французские мужчины остригли наголо всех женщин, которые были замечены с оккупантами?
— Говорите прямо: потому что они спали с немцами. А сами что, разве не легли под немцев? Причем все. Это ужасно!
— Как отнеслась к оккупации ваша мама?
— Очень переживала. Она же француженка, это же ее страна. …И вот оккупация. Мы еще живем в Париже. Я первоклассник, выхожу из школы, а вокруг немецкие солдаты. И один подзывает меня, поглаживает по головке и вручает мешочек со стеклянными шариками. Дома я высыпаю эти шарики и катаю их по ковру. Приходит мама и спрашивает: «Вовка, а откуда у тебя эти шарики?» — «Мне их подарили». — «А кто тебе их подарил?» — «Да вот немецкий солдат». И вдруг мама, которая даже пальцем меня никогда не трогала, со всего маху дает мне пощечину! Я был сражен, а она говорит: «Не смей принимать от нем-цев подарки!» Это был первый урок. Теперь второй.