— Завораживает!
— Даже не представляете, как завораживает, если видеть все это перед собой, зная, что находишься на почти четырехкилометровой глубине! Причем за все пять с половиной часов, пока длится экскурсия, ни один из 76 туристов за все четыре года погружений даже и не вспомнил о бутербродах, захваченных с собой. Есть начинают только во время более чем двухчасового всплытия, да и то не все.
— Знаю, вы продолжаете общаться с Джеймсом Кэмероном. Более того, участвовали в экспедиции при его недавнем погружении в Марианскую впадину. Расскажите об этом.
— Еще во время работы на «Титанике» Джим спросил меня однажды о планах на будущее. Я рассказал, что у меня есть две сокровенные мечты. Первая — совершить кругосветку на «Академике Келдыше» с двумя аппаратами «Мир», во время которой погрузиться на гидротермальных полях и к затонувшим объектам, в том числе «Титанику» и «Бисмарку». Вторая — опуститься в Марианскую впадину. Идея запала ему в душу, и 25 июля 2005 года, когда мы вели прямую телетрансляцию с «Титаника», вне эфира обсудили этот вопрос уже серьезно. Через меня Джим познакомился с Доном Уолшем, который консультировал его.
Когда в 2007 году мне в Лос-Анджелесе вручили приз «Исследователь года», мы поехали с Джимом на его фирму. Там я увидел иллюминатор и сразу понял, для чего он. Кэмерон подтвердил, что занят подготовкой нового аппарата под условным названием «вертикальная торпеда». Он непригоден для работы в условиях сложного рельефа, однако для того, чтобы достичь максимальной глубины, это идеальная конструкция. Если «Миры» ходят в толще воды со скоростью 30 метров в минуту, то Deepsea Challenger идет вниз со скоростью 60 метров в минуту. Он погружается вертикально, при этом пилот сидит в нем в скрюченном положении. Диаметр внутренней сферы составляет всего 1 метр 9 сантиметров, а у «Мира» сфера диаметром 2 метра 10 сантиметров. В аппарате масса ручек управления — несколько джойстиков (двигатели вперед, назад, вверх, вниз), а в «Мирах» все управление ведется при помощи лишь одного джойстика, как в вертолете. Кроме того, на Deepsea Challenger установлено пять различных мониторов, передающих видео, навигационную информацию, научные данные.
Перед экспедицией на Марианскую впадину Джим испытывал аппарат на различных глубинах. Не все проходило гладко. Одно из погружений на 8 тысяч метров закончилось на глубине 7200 после отказа компьютера. Без него управление аппаратом становится практически невозможным. Уже задним числом я напоминал Джиму над Марианской впадиной свои слова, что для каждой важной операции нужно предусматривать тумблер для переключения на ручной режим. Там этого не предусмотрено. Единственная процедура, не связанная с компьютером, — это сбрасывание 600-килограммового груза для того, чтобы аппарат всплыл. Этим процессом управляет человек.
Мы договаривались с Джимом, что когда аппарат будет сделан и он окажется готов погружаться в Марианскую впадину, то пригласит меня. Он написал мне, что начались испытания аппарата и что он ждет моей поддержки. 13 марта я прилетел на остров Гуам. Там, в порту базы ВМФ США, стояло австралийское судно Mermaid Sapphire, на котором в специальном контейнере размещался аппарат. Сначала военные не хотели пускать меня на базу, но вопрос уладили, когда узнали, чей я персональный гость. Из-за шторма мы простояли несколько дней в порту, но потом все же вышли в море.
Джим не хотел рисковать, и в первый спуск в Марианскую впадину мы сгоняли пустой аппарат. Естественно, были сомнения, выдержит он испытание или нет. Все-таки стоит он 12 миллионов долларов. Кстати, и весит 12 тонн, так что я шутил с Джимом, что одна тонна обошлась ему в миллион. Когда все закончилось благополучно, члены команды прыгали от радости.
Провожали Джима под воду мы не без волнения. Он опустился на дно, где увидел сплошной осадок. Потом прошел на север примерно с километр, после чего из гидравлической системы, которая управляет манипулятором, ушло масло. Соответственно, работать было уже нельзя, да и брать манипулятором со дна было особо нечего — сплошной осадок. Поэтому он ничего и не принес на поверхность. Новых животных, кроме уже известных ампифод, он тоже не увидел.
Погружение длилось три часа, два часа он провел у грунта и поднимался примерно полтора часа. То есть всего в воде находился около шести с половиной часов. Когда Джим поднялся, конечно, все бросились его поздравлять. Тогда он мне и сказал, что все это время помнил мою последнюю фразу из того памятного факса о том, что творческий человек должен совершить в своей жизни хотя бы один экстраординарный поступок. Он его совершил.