Среди оставшихся депутатов — четыре врача, один учитель, бизнесмен-«единоросс», руководитель спортклуба, директор центра социального обслуживания и молодой аспирант. От оппозиции двое: прославившаяся протестной акцией на журфаке МГУ во время визита туда Дмитрия Медведева студентка Вера Кичанова и член «Демвыбора» Михаил Песков.
В председатели выдвинулись два кандидата — директор ЦСО «Южное Тушино» Нина Борисова и руководитель спортклуба «Родина» Олег Денисов. «Неделю назад нас вызывал к себе глава управы и рекомендовал голосовать за Борисову, — рассказывает Михаил Песков. — Мол, с ней будет проще работать». В библиотеке я нашел еще одно подтверждение его словам — свежий номер газеты «Южное Тушино», на первой полосе которой была фотография Нины Борисовой.
Михаил Песков и Вера Кичанова сами выдвигаться не стали. «Какой смысл ругаться, если нас всего двое? — спрашивает оппозиционер. — Нам еще с этими людьми пять лет работать. Попробуем договориться».
Однако избрать Борисову удалось не сразу — только в два тура. В перерывах между голосованием старейшина Лободюк расписывала положительные качества своей протеже. «Ей проще будет решать хозяйственные вопросы, она знает людей в префектуре, имеет нужные контакты по вертикали. Она работает уже 14 лет в ЦСО. Нам некогда бегать за паровозом — нам работать нужно на благо жителей», — агитировала она. Борисову поддержала еще одна коммунистка, Елена Павлова — нейрохирург из НИИ имени Склифосовского. «Мы знакомы уже 12 лет, — говорит она. — Несмотря на то что мы из разных партий, Нина Леонидовна, как настоящий коммунист, всегда доводила дела до конца». Про независимость избираемого председателя, похоже, никто и не думает. Главное — хозяйственность. И то верно...
Кстати, проблем с выборами председателя можно было бы избежать, если б депутатского мандата не лишился бывший руководитель собрания Геннадий Бородин: его обошли Песков и Денисов. Экс-спикеру вручили цветы и немного пожалели под аплодисменты присутствующих депутатов Мосгордумы, членов ТИК и сотрудников управы и префектуры...
Один в поле
Описанное выше заседание можно считать классикой. По подсчетам «Итогов» на основе данных Мосгоризбиркома, около 60 процентов всех избранных в Москве депутатов — это сотрудники государственных образовательных и медучреждений, тренеры детских спортивных школ и клубов, работники аппарата «ЕР», бывшие или нынешние сотрудники управ и руководители районных собраний.
Вторая большая группа — либо владельцы, либо обычные служащие предприятий ЖКХ. Остальные — пенсионеры, студенты, домохозяйки, члены общественных организаций, нотариусы и журналисты местных газет.
Две первые да и немалая часть третьей группы — это тот самый актив, на котором держится существующая в Москве вертикаль власти. Бороться с ней в одиночку чрезвычайно сложно да и не нужно.
«Не стоит начинать войну, в которой ты заведомо проиграешь», — говорит еще один оппозиционер, 27-летний профессиональный игрок в покер и новоиспеченный депутат муниципального собрания района Щукино Максим Кац. Сначала сотрудники ЖЭКа срывали его предвыборные плакаты в подъездах, а после выборов кто-то привез на первое заседание районного парламента группу орущих бабушек, нещадно тролливших оппозицию. Чиновники из управы убедили лояльных депутатов не голосовать за оппозиционных кандидатов, а одного недостающего переманили из стана оппонентов власти, пообещав хорошую должность. В результате председателем собрания района Щукино избрали директора центра образования Татьяну Князеву, которая вряд ли будет действовать вопреки мнению управы.
Но Кац все равно предлагает не сдаваться. Он собирается продвигать свои идеи по улучшению жизни района, которые впитал, обучаясь муниципальной премудрости в Европе.
Столь ярое противодействие появлению независимых (тут даже не слишком уместно слово «оппозиционных») представители власти объясняют тем, что те будут мешать их работе. В чем она заключается? Вот живой пример. «Так вышло, что город не может отправить наших детей в лагеря отдыха, — говорит одна из активисток, присутствовавших на заседании щукинского собрания. — То ли денег нет, то ли мест. В итоге мы пошли к крупной компании клянчить деньги на это дело. У нас такое называется социальный рэкет. Те согласились без проблем...»