Как уверяет Бондарчук, технологический уровень фильма беспрецедентен для российского кино. В производстве участвовала калифорнийская компания 3ality, которую возглавляет Стив Шкляр, энтузиаст, одержимый современными технологиями стереокино. Именно эта компания обеспечивала 3D-съемки для «Хоббита» и «Человека-паука». Технологии технологиями, но в мировом прокате фильм выйдет с субтитрами, что по определению служит некоторым коммерческим тормозом. А в ролях мы не увидим голливудских звезд. Почему?
«Во-первых, одна звезда есть, это Томас Кречман, и он играет одну из главных ролей — немецкого офицера, — объяснил Бондарчук. — Во-вторых, я снимаю кино в первую очередь для России. Насильственно вводить в сюжет о Сталинградской битве американского артиста на русский персонаж было бы просто смешно и разрушило бы достоверность сюжетной конструкции. Российский зритель никогда бы не поверил. Такой по сути маркетинговый ход означал бы подписание фильму смертного приговора. Что же касается баланса между love story и батальным эпосом, то мы стараемся его разумно соблюдать. В конце 50-х годов прошлого века четко определились два подхода к теме Великой Отечественной войны — «глобус» и «карта-двухверстка». «Глобус» — взгляд сверху, из генштаба, где скрещиваются синие и красные стрелки и доминирует эпический показ сражений. «Карта» предполагает внимание к солдатскому уровню войны, масштабу планшета младшего офицера, этот подход называли еще «окопной правдой». Два дня Сталинградской битвы, которые мы показываем, — это лишь маленький эпизод гигантского сражения, то есть мы тяготеем все-таки больше к «окопной правде».
«Сами вы как актера себя не заняли?» — спросил я в завершение беседы. «Нет, — ответил режиссер. — Впрочем, там будет один секретик».
Дату релиза «Сталинграда» в России наши собеседники пока официально не называют. По сведениям «Итогов», это может произойти уже в октябре.
Лас-Вегас — Линкольн-Парк — Нью-Йорк
Герой музтруда / Искусство и культура / Театр
Герой музтруда
/ Искусство и культура / Театр
Валерий Гергиев: «Новую сцену Мариинки мы все-таки построили — это уже не пустые обещания, а свершившийся факт. Сделано!»
Второго мая официально открылась новая сцена питерской Мариинки, собрав знаменитостей со всего мира. А днем раньше маэстро Валерий Гергиев получил из рук Владимира Путина новенькую звезду «Герой Труда». Впереди — Московский Пасхальный фестиваль. О непустых хлопотах и о том, чем сердце успокоилось, Валерий Абисалович рассказал «Итогам».
— Новая Мариинка открылась. Какая эмоция самая сильная: радость или усталость?
— Напряжение прошло, во всяком случае все неприятности позади. Россия получила яркий, мощный, современный театр, у нас есть теперь те же возможности, что у наших коллег в Америке или в Азии. Да, в Китае построили десять похожих на наш театров, а у нас он один. Но мы его все-таки построили — это уже не сказки, не пустые обещания, а свершившийся факт. Сделано!
— Года три назад вы сетовали, что в России доля воровства на строительстве — пять процентов на стройку, остальное в карманы. Сейчас у вас мнение прежнее?
— Сейчас все, о чем я думаю, — новый театр, а выступать в роли бухгалтера или аудитора я не могу. Это не моя работа. Я тогда жалел, что можно было все сделать здорово, классно и, может, более экономно — но что теперь об этом говорить? Менялись люди, руководившие стройкой, их было человек пять. И последний, Марат Оганесян, стремительно и жестко взялся за дело — в невероятном режиме все заработали. Так что на наших глазах театр буквально взлетел в небо. Прекрасно!
— Художник Зиновий Марголин на вручении «Золотой маски», получая ее за отсутствовавшего баса Мариинки Ильдара Абдразакова, сказал, что никто из театра не смог приехать, потому что все на стройке…
— Шутников у нас много, но на самом деле работали те, кому надо работать. Мы эту работу принимали. Люди заключали контракты, и по ним они должны ответить. За десять лет строительства я сам провел тысячи встреч и совещаний, полагая, что и это входит в мои обязанности руководителя театра. Хотя мне никто не предложил контракта на ведение такого строительства. Но я понимал, что эта стройка будет иметь огромное значение для будущего Мариинского театра, для многих будущих поколений.