Похоже, авторы учебников не успевают следить за историографическими новинками. А зря. Еще в 2003 году в сборнике архивных документов «Советская жизнь. 1945—1953 гг.» была опубликована интереснейшая справка «О состоянии городского жилищного фонда в 1940—1952 годах». Согласно этому документу жилая площадь в конце 1940 года составляла 167,2 миллиона квадратных метров, а в конце 1945 года — 158,3 миллиона. Жилплощадь в бараках не изменилась — 12,5 миллиона метров. Выходит, потери городского фонда за годы войны составили менее 9 миллионов «квадратов». Не домов (6 миллионов по данным ЧГК и 5 миллионов — по «современным данным» Филиппова), а именно 8,9 миллиона квадратных метров жилплощади, где вряд ли проживали 25 миллионов человек, «лишившихся крова». Ну не могло, при всей суровой советской действительности с ее уплотнениями, приходиться на одного человека 35 квадратных сантиметров жилья!
Идем дальше. Городская жилая площадь СССР, оборудованная электричеством, в 1940 году составляла 91 процент от всех построек, а в 1945-м — 88 процентов. Значит, за годы войны мы потеряли три процента электрифицированного жилья. Никакой тотальной разрухи не было и в пресловутых клозетах. До войны канализацией были оборудованы 40 процентов домов, а сразу после нее на один процент больше.
Официальный список наиболее пострадавших в годы войны городов на территории нынешней России ограничивается 15 названиями. В отношении этих населенных пунктов 1 ноября 1945 года принималось правительственное постановление «О мероприятиях по восстановлению разрушенных немецкими захватчиками городов РСФСР: Смоленска, Вязьмы, Ростова-на-Дону, Новороссийска, Пскова, Севастополя, Воронежа, Новгорода, Великих Лук, Калинина (Твери. — «Итоги»), Брянска, Орла, Курска, Краснодара и Мурманска». Для справки: Севастополь попал в список, поскольку в 1945-м Крым еще был частью РСФСР.
С этой вроде бы бесспорной разрухой тоже не все просто. Есть такой нюанс: поди знай, какая часть городов и деревень была разрушена немецко-фашистскими захватчиками, а какая — Красной армией и НКВД. Дело в том, что когда сталинский план «победить врага малой кровью на его же территории», скажем так, не сработал, 17 ноября 1941 года (приказ № 0428) Ставка рекомендовала иные «мероприятия для разгрома германской армии». В частности, было предписано «разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40—60 км в глубину от переднего края и на 20—30 км вправо и влево от дорог. Для уничтожения населенных пунктов в указанном радиусе действия бросить немедленно авиацию, широко использовать артиллерийский и минометный огонь». Ничего сверхъестественного в приказе Сталина нет: тактику выжженной земли придумали еще в первую Отечественную. Или вот еще один пример схожих мероприятий времен Великой Отечественной. В июле 1941 года вождь учит главу ЦК Украины Никиту Хрущева, как поступать в случае отхода советских войск: «В районе 70-верстной полосы от фронта увести все взрослое мужское население, рабочий скот, зерно, трактора… чего невозможно вывезти, уничтожать, не касаясь, однако, птицы, мелкого скота… Электростанции не взрывать, но снимать ценные части… Заводов не взрывать, но снять с оборудования все необходимые ценные части». В итоге из мест, которым угрожал захват, вывезли в тыл полтора миллиона вагонов с имуществом.
Советское чудо
25 июля 1945 года на Потсдамской конференции Иосиф Виссарионович заявил Черчиллю и Трумэну, что СССР имеет полное право на возмещение материальных потерь за счет имущества не только из восточной, но и из западной зоны оккупации Германии: «Я не привык жаловаться, но должен сказать, что наше положение еще хуже. Мы потеряли несколько миллионов убитыми… Если бы я стал жаловаться, я боюсь, что вы тут прослезились бы, до того тяжелое положение в России». Несмотря на свою нелюбовь к сетованиям, 31 июля генералиссимус повторил: «Мы потеряли очень много оборудования в этой войне, страшно много. Надо хоть одну двадцатую часть возместить».