Те, кто против
«На Болотной площади атмосфера была довольно мрачная, — делится своими ощущениями от митинга 6 мая 2013 года, посвященного годовщине «кровавого» воскресенья, писатель Борис Акунин. — Из-за витающего в воздухе предчувствия тяжелых времен». Впрочем, если и говорить о тяжелых временах, то для несистемной оппозиции они вовсе и не предчувствие, а самая что ни на есть реальность.
С одной стороны, власть сделала, кажется, все для аннигиляции протеста. Судите сами: Координационный совет оппозиции существует в условиях почти тотального информационного вакуума. Широкой публике становятся известны лишь факты выхода из него публичных персон с хлопаньем дверьми. А также скандалы, включая коррупционные, с участием ньюсмейкеров типа Ильи Пономарева.
С другой стороны, у самих сторонников Болотной множество претензий к собственным вождям. Главная из которых — вместо внятной программы прихода к власти лидеры увязли в мелочных разборках. Что, например, слышно о свершениях зарегистрированной по всей форме РПР-ПАРНАС? То-то и оно, что ровным счетом ничего! А в ее руководстве, между тем, состоят такие небезызвестные личности, как Михаил Касьянов, Борис Немцов и Владимир Рыжков. Их на последних уличных акциях оппозиции было не очень заметно. При этом активны в публичном пространстве не столь упертые оппоненты власти, такие как «Гражданская платформа» Прохорова или «Альянс Зеленых» Митволя. В общем, прав был классик: «Узок круг этих революционеров. Страшно далеки они от народа».
Что же до «настоящих буйных», то власть их попросту изолировала. 27 обвиняемых, 15 арестованных, двое осужденных. Это только предварительные итоги «болотного дела». Плюс дело «Кировлеса» в отношении Алексея Навального. Плюс сидящий под домашним арестом Сергей Удальцов, подозреваемый в организации массовых беспорядков. Появились и первые раскаявшиеся «изменники», которые-де вели подкоп под политическую стабильность за сребреники, полученные от «граждан иностранных государств».
Наконец, о кризисе оппозиции свидетельствует такой авторитетнейший источник, как соавтор нынешней политической системы Владислав Сурков. Буквально на днях, выступая в Лондонской школе бизнеса, он подытожил: «Система победила оппозицию — это факт... Она наконец проявила жесткость — долгожданную жесткость — в отношении к экстремистам».
Все? Точка? Нет. Многоточие. Поскольку последующей кадровой «рокировочкой» сама верховная власть показала, что ее главный идеолог выдавал желаемое за действительное.
Те, кто за
«Болотные» лидеры и правда далеки от народа. Этот тезис подтвердил Фонд развития гражданского общества, сгруппировавший воедино электоральные изыскания ведущих социологических служб. Итак. По состоянию на конец апреля проголосовать за Владимира Путина на президентских выборах были готовы 47 процентов опрошенных. По данным фонда «Общественное мнение» — 46 процентов. А значит, в стране ничего не поменялось аж с 2005 года, когда, по информации ВЦИОМ, за Путина были намерены голосовать те же 47 процентов россиян. Все эти опросы проведены примерно через год после выборов. К следующему электоральному циклу власть проводит мобилизацию, и ее кандидат, имевший в «мирное время» чуть менее половины голосов избирателей, уверенно побеждает в первом туре.
Однако за прошедшие восемь лет кое-что все же поменялось. Во-первых, исчезла та абсолютная безальтернативность Путина, которая имела место в середине нулевых. Согласно опросу Фонда развития гражданского общества, с тезисом, что в рядах оппозиции сегодня есть тот, кто на посту президента справится с проблемами страны лучше ВВП, согласны 23 процента опрошенных. Не согласны — 50 процентов. Однако почти четверть сторонников альтернативы — это уже очень много.
Во-вторых, чаяния народа — это, конечно, важный фактор, но опираться исключительно на него было бы самонадеянно. Не менее, а может, и более существенным является ситуация внутри элиты. Ее недовольная властью часть, как не раз доказывала отечественная история, способна раскачать лодку похлестче любого пролетариата с его булыжником.
И тут Сурков оказывается просто-таки зеркалом русской революции. Система, победу которой над оппозицией провозгласил Владислав Юрьевич, исторгла его из своих рядов буквально через пару дней после объявления виктории. И тут возникает вопрос: а куда, собственно, в политическом смысле ушел творец «суверенной демократии»?