— А если вам кто-нибудь из друзей скажет: «Лажанулся, Каюмыч!»
— Ради бога! Корона с головы не упадет. Во мне живет ирония по отношению к себе, я ее все время подпитываю и лучше любого критика знаю, что могу сделать, а что — нет. Ведь критик не в курсе, как должно было быть, он лишь утверждает, что увиденное им неверно. Художник же всегда в поиске и сомнении, которые без ошибок ничтожны. Но провальных ролей у меня никогда не было — ни в кино, ни в театре. Роль Шута в спектакле «Смерть Иоанна Грозного», который поставил Леонид Хейфец, принесла мне бешеную популярность в театральной Москве. Хотя это был мой дебют на сцене и играл я почти без слов, иначе решал образ. Народ ломился в Театр Советской Армии, люди сидели на ступеньках, чуть ли не висели на люстрах. Чума! Нас представили на Государственную премию, правда, потом из-за политических интриг не дали, узрев намек на отставку Хрущева, еще какую-то чушь. Госпремию СССР я получил в 80-м, сыграв Степана Сечкина в кинофильме Алексея Сахарова «Вкус хлеба». Не зря прошло два года жизни. Образ получился цельный и выстраданный. Странно, но его до сих пор помнят, невзирая на исторический контекст картины… Словом, все, что ни происходит, к лучшему!
Постой, паровоз / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
Постой, паровоз
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
В прокате «Анна Каренина» Джо Райта
История Анны Карениной — самый известный в мире русский сюжет. В кино трагическую судьбу Анны примеряли на себя Грета Гарбо (дважды), Вивьен Ли, Клер Блум, Жаклин Биссет, Софи Марсо, Татьяна Самойлова, Татьяна Друбич. В большинстве трактовок Анна — раба любви и жертва косных общественных норм. Ее обманутый и скомпрометированный супруг Каренин весь ХХ век символизировал мерзкую власть сексистских правил высшего общества, готовых задушить любое живое чувство. Анна Каренина давно стала знаменем феминизма — этакой русской Скарлетт О'Харой из унесенной ветром Российской империи или принцессой Дианой XIX века. От настоящей Анны, какой ее изобразил Толстой, в этом кинообразе почти ничего не осталось. Неудивительно, что Кира Найтли, которой Джо Райт, снимавший актрису в «Гордости и предубеждении» и «Искуплении», предложил эту роль, была удивлена открытием, что Толстой совсем не восхищается своей героиней. И что идеалом в романе служит обычно остающаяся где-то на периферии история счастливого союза Левина и Кити. Впрочем, эти знания для роли ей не сильно пригодились — Анна-феминистка проще вписывается в сценарий.
Роман Толстого адаптировал Том Стоппард, имеющий «Оскар» за «Влюбленного Шекспира». Вместе с режиссером они решили перенести «Анну Каренину» как бы на подмостки, в театр, столь не любимый Толстым за бьющую в глаза фальшь. Первые полчаса здесь танцуют почти непрерывно (хореограф Сиди Шеркауи) под дивную музыку Дарио Марианелли, несколько, впрочем, злоупотребившего мотивом песни «Во поле береза стояла». Потом театр предсказуемо переходит на чеховские интонации — тоже наш мировой бренд, жаль только, не имеющий никакого отношения к нравам высшего света, описанным у Толстого. Уличить авторов в «развесистой клюкве» нельзя — это же все театральная условность. И грандиозные интерьеры каких-то тадж-махалов и расписанных фресками дворцов, в которых разыграны сцены из романа. И настырные задники с видом храма Василия Блаженного. И целиком обледеневший поезд, как из голливудских рождественских сказок. И подиумные костюмы Жаклин Дюрран — от линий и изгибов платьев Анны и Кити (Алисия Викандер) не оторваться. И публика, которая тут же, на экране, следит за героями вместе с нами.