Внешэкономбанк, возглавляемый Владимиром Дмитриевым, решил стать крупнейшим игроком фондового рынка. Госкорпорация хочет отменить лимиты по вложению пенсионных средств в облигации российских компаний. Таким образом ВЭБ и Пенсионный фонд убивают двух зайцев: и доходность пенсионных накоплений увеличивают, и инфраструктурные проекты российских компаний поддерживают. Идея в принципе здравая. Сейчас основные средства пенсионеров томятся в государственных ценных бумагах (900 миллиардов из 1,35 триллиона рублей), высокой доходностью они не балуют — всего-то 7,5 процента годовых. Эксперты говорят, что такие результаты отбивают у населения желание инвестировать в свою старость. Самые же ликвидные корпоративные бонды дают на процент с лишним годового дохода больше, да к тому же вряд ли кто-то станет сомневаться в платежеспособности, скажем, «РЖД», «Газпрома» или «Роснефти».
Впрочем, и эта затея не без изъянов. С помощью денег пенсионеров государство усиливает свое присутствие в основных отраслях. Выкуп 40—60 процентов облигационного выпуска крупного предприятия (ВЭБ с его пенсионными деньгами вполне может себе это позволить) как-то не увязывается с концепцией сокращения доли госсектора в экономике. Кроме того, кризис показал, что даже самая надежная компания может столкнуться с дефицитом ликвидности, от которого до дефолта по облигациям рукой подать. Случись последнее, и тогда практически все имущество достается кредиторам. Вопрос в том, нужны ли будущим пенсионерам «заводы, пароходы». Скорее они предпочтут звонкую монету на пенсионных счетах.
Огласите весь список / Общество и наука / Телеграф
Огласите весь список
/ Общество и наука / Телеграф
Подготовить предложения по формированию перечня книг, в том числе по истории, литературе и культуре народов России, рекомендуемых школьникам для самостоятельного изучения, — такое поручение правительству дал президент РФ. Не позднее сентября чиновники должны сформировать список из ста книжек, пользительных для юношества, после этот «чарт» нужно будет согласовать с кучей инстанций — от Академии наук до общественных и религиозных организаций.
Чтение хороших книг — дело, безусловно, душеполезное. И сам список (а еще лучше — несколько списков) книг, которые можно было бы посоветовать почитать школьникам, вещь не лишняя: в конце концов, не все родители способны помочь детям в этом деле. И наверняка в нашей стране найдется немало людей, способных подобные списки составить — собственно, это задача, с которой вполне способен справиться школьный учитель литературы или увлеченный своим делом библиотекарь. Тем более что речь идет о списке рекомендательном — проверять знание вошедших в него текстов вроде бы никто не собирается. Марья Ивановна в школе № 3 составит один список, Наталья Петровна в школе № 5 — другой, а Вера Александровна в детской библиотеке — третий. И понятно, что по многим позициям эти списки совпадут.
Вопрос, собственно, только один — при чем тут президент?
Почему самый занятой человек в государстве должен тратить свое время на то, чтобы обязать других не менее занятых людей выполнять работу, которая по плечу сельской библиотекарше? Где пролегают границы ручного управления? Почему бы Путину тогда не подумать о необходимости пропаганды ежедневной чистки зубов или мытья рук перед едой? И поручить правительству составить список сортов мыла и зубной пасты, которые потом согласовать с ведомством г-на Онищенко и другими заинтересованными организациями… Стоит ли, в самом деле, ограничиваться только книгами? В конце концов, кино обладает куда более сильным эмоциональным воздействием на человеческую психику — можно составить список из ста фильмов, рекомендованных к просмотру школьниками (утверждать его будет наверняка лично Никита Михалков). Потом отобрать сто музыкальных композиций (представить на утверждение Стасу Михайлову), потом — сто живописных полотен (Глазунов измаялся без общественной нагрузки)… Пространство для креатива безгранично: список из ста блюд национальной кухни народов России, рекомендованных к включению в меню школьников, тоже наверняка будет способствовать развитию в подростках толерантности. Вопрос — останется ли при этом у Владимира Владимировича время, чтобы самому на сон грядущий пролистать новую книжку, так сладко пахнущую типографской краской?