Своей очереди на выдачу ждут еще 3,692 миллиарда рублей. Именно эти деньги являются главным стимулом для участия в проекте. Причем реально компаний, которые разработали свои продукты в иннограде и уже вышли на рынок сбыта, пока немного. До него добралось только пять процентов участников «Сколково». В основном это интернет-проекты, не требующие научных изысканий, а также более или менее состоявшиеся фирмы.
По словам директора департамента международных проектов, аудита и консалтинга компании Group-IB Андрея Комарова, в «Сколково» была доведена до ума система для борьбы с интернет-мошенничеством, которая продается банкам. Компания также пишет ПО для Интерпола.
С прибыльным бизнесом в проект пришла CDNvideo, специализирующаяся на сетях доставки контента для медиакомпаний, например телеканалов.
Иными словами, «Сколково» помогает крупным фирмам разрабатывать свои технологии быстрее. Скажем, заместитель гендиректора ГК ABBYY Анна Жаркова призналась «Итогам», что без поддержки иннограда проект ABBYY Compreno, позволяющий компьютеру почти на человеческом уровне анализировать тексты, сильно затормаживался.
При этом важно, что 36 процентов всех сколковских проектов дает научная среда: на выходе таких проектов с существенной научной составляющей оказываются не только только готовые коммерческие продукты, но и работающие технологии. Как, например, в случае с ABBYY Compreno — компания будет продавать лицензии эту технологию другим разработчикам, которые в свою очередь будут создавать собственные коммерческие продукты.
Результаты работы российских научных школ, отправивших своих гонцов учиться коммерциализации в «Сколково», надо сказать, весьма востребованы. Правда, в основном за рубежом. Там, собственно, происходит та самая коммерциализация, ради которой и затевалось «Сколково».
Например, решения на основе программно-конфигурируемых сетей, которые придумали в «Центре прикладных исследований компьютерных сетей», внедрены американской Google. Даже, казалось бы, востребованный в России метод трехмерной донной сейсморазведки месторождений углеводородов (привет нашим разработчикам шельфа), предлагаемый первым сколковским «поселенцем» «Геонод Разведка», взяли на вооружение нефтяные компании Индии. Лицензией на ПО и оптимизацию инженерных расчетов компании DATADVANCE обзавелся аэрокосмический гигант EADS. Список можно продолжать бесконечно.
И где, спрашивается, отечественный крупный бизнес, который, собственно, и должен внедрять сколковские инновации в российскую экономику?
«Для нас приоритетна ориентация на глобальный, а не локальный рынок сбыта, — говорит «Итогам» исполнительный директор IT-кластера фонда «Сколково» Игорь Богачев. — Потому что, завоевав международный рынок, сколковские технологии наверняка найдут отклик и в России, а вот обратный порядок успеха не гарантирует».
Вот это самое «наверняка» и вызывает сейчас главные сомнения как в среде ученых, так и во власти. Еще в 2010 году, когда российскую Кремниевую долину с помпой обмывали в Калифорнии, специалисты делились с «Итогами» сомнениями, что американцы будут учить Россию бизнесу на инновациях в интересах своих же компаний. Просто выкачивать из нашей страны ресурсы — на этот раз интеллектуальные. До ума же массовый продукт доведут на Западе, заказы на сборку разместят в Китае, львиная доля прибыли осядет в Кремниевой долине — той самой, которая в Калифорнии.
Судите сами, интересы главного партнера «Сколково» — корпорации Cisco крутятся вокруг строительства «умного города» по американским технологиям на территории нашего иннограда. Intel дает свой лейбл и деньги на исследовательский центр в «Сколково» для аутсорсинга разработки собственных продуктов.
Когда же речь заходит о поддержке фундаментальных вещей, процесс явно стопорится. Например, не получил гранта уральский стартап «Мультиклет», создавший принципиально новую архитектуру процессоров. Видимо, не нашлось обязательного частного инвестора. Зачем зарубежным фондам способствовать технологической независимости России?
Ко всему прочему «Мультиклет» производит свои чипы в Малайзии, несмотря на то что подходящие для них заводы есть в Зеленограде.
Нет отечественных заказчиков и у фирмы «СПУТНИКС», связанной с космосом. «За границей понимают, что проекты, подобные нашему, — рисковые, и готовы рисковать ради удешевления и ускорения доступа в космос, — рассказывает «Итогам» технический директор «СПУТНИКСа» Станислав Карпенко. — Нашим же нужны проверенные решения».
Вот и выходит, что как покупали наши крупные компании зарубежные инновационные продукты, так и покупают. А нечто осязаемое с лейблом Made in Skolkovo — по-прежнему лишь мечта. О том, что внутри западных товаров могут быть запрятаны наши технологии, мало кто догадывается. По всему получается, что слово «резидент» применительно к обитателям «Сколково» начинает обретать какой-то не слишком приятный для российских властей смысл.