И никто больше не нужен. «Рауль» — спектакль о том, как поэт создает свой мир вне какого-либо общества. В этом мире колышутся огромные медузы, навещает отшельника повиливающий хвостиком тряпочный слон, и всегда звучит хорошая музыка. В нем, если поэт приставит трубу граммофона к груди, будет правильно бухать сердце, а если передвинет эту трубу существенно ниже пупка — вдруг раздастся птичий щебет, и поэт слегка смутится. В нем есть и трюки (герой вдруг взмывает в воздух так легко, как не обеспечит ни одна страховая веревка), и их разоблачение — нам тут же показывают, как этот полет сотворен, но, даже уже видя весь механизм, мы следим глазами только за кувыркающейся в воздухе фигурой. Но в любом случае трюки здесь не главное.
Главное для «нового цирка» (а это жанр представления) — чистая поэзия и древние клоунские гэги (герой шебуршал в баке, что-то разыскивая; закрыл бак — а там что-то продолжает шебуршать). Нет сомнений, что и лирический дар, и дар комический достались Тьере от деда — Чарли Чаплина; впрочем, талант ни на одном поколении в этой семье не отдохнул — всех животных на сцене сотворила мама постановщика (и дочь Чаплина) Виктория Чаплин-Тьере. Кстати, с 3 по 5 июня на том же Чеховском фесте можно будет увидеть поставленный именно ею спектакль «Шепот стен».
Как при бабушке / Искусство и культура / Художественный дневник / Выставка
Как при бабушке
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Выставка
Дом-музей Муравьевых-Апостолов на Старой Басманной открылся необычной экспозицией
Недавно Кристофер Муравьев-Апостол, потомок известного декабриста, получил это здание в долгосрочную аренду. Новые хозяева решили не консервировать только что отреставрированное здание и не открывать здесь очередной офис, а превратить его в выставочный зал.
Первыми, кто выставил здесь свои работы, оказались художники Александр Боровский (главный автор) и Александр Иванишин (соавтор и технический исполнитель). Попав внутрь, не сразу понимаешь, что ты в центре экспозиции. Просто поднимаешься по лестнице, а на тебя смотрят музыканты в обнимку с инструментами: хозяева встречают гостей музыкой. Белая дверь, ковровая дорожка — и вот уже идут тебе навстречу улыбаясь сам хозяин дома Кристофер и его дочь Татьяна. В зале для танцев медленно плывут пары. В комнате рядом чинное застолье, а еще через стенку расположились азартные игроки: один уже проигрался, другой торжествует, третий заглядывает кому-то через плечо. А выйдя на балкон, вы увидите обнимающуюся парочку... Фокус в том, что фигуры хозяев, гостей, музыкантов, слуг тщательно воссозданы фотографическим способом. Но их исполнение и расстановка таковы, что в первый момент кажется, будто и впрямь зашел на званый вечер.
Когда решили оживить это здание, перебрали много идей, и наконец организаторы связались с историческим обществом «Бал в русской усадьбе». Члены этого клуба — люди более чем увлеченные, поскольку занимаются стилизациями почти постоянно. Вернее, они попросту живут жизнью XIX века в свободное от работы время. У них все оказалось вполне достоверным: и костюмы, и тон, и манеры. «Благоволите встать вот сюда», — позаботятся они о госте. На бестактный вопрос ответят вежливо и холодно: «А вам, сударь, что за печаль?» Все здесь, «как при бабушке». Этот исторический ремейк, безусловно, стоило запечатлеть. И стены дома-музея оказались для него хорошим фоном. Тем более что хозяева тоже были верны эпохе — современному ремонту они предпочли тщательную реконструкцию здания.
В итоге полная аутентичность. Жизнь остановилась, отлившись в прекрасных фотоснимках в натуральный рост. Эти фигуры наклеили на основания, вырезанные из пластика.
Новизна замысла у Боровского и Иванишина соединяется с глубоким проникновением в традицию. Ведь еще в конце XVII века, в эпоху «русского барокко, были популярны фигуры-обманки. Их выставляли в садах и ландшафтных парках по случаям какого-нибудь приема. Дамы и кавалеры — в интересных позах, богато разряженные — имитировали танцы. Фигуры садовников прятались за кустами. Чудаковатые аристократы жестом приглашали гостей пройти в винный погреб сквозь мрачные подземелья. Все это были деревянные человеческие фигуры в натуральный рост, очень хорошо и натуралистически расписанные. Вспомнила об этом в конце прошлого века художница Татьяна Назаренко и начала делать выставки, изображая подобным образом «героев 90-х»: бандитов, нищих, священников, цыганок, менеджеров-функционеров. Это была имитация уличной жизни.