— Давно известно: ненавидеть мы умеем лучше, чем любить.
— К сожалению...
— Во всяком случае на те же грабли во второй раз не наступите, постараетесь уклониться от предложения власти под благовидным предлогом.
— Никто ведь в действительности не знает, сколько раз меня звали и как часто я отказывалась. Согласилась лишь дважды: пошла в Общественную палату, поскольку верила, что это будет мостик между потребностями людей и верхами, которые принимают решение. Но я там ничего не поняла, все было слишком сложно сочинено и устроено. Какое-то время честно походила в палату, а потом почувствовала, что задыхаюсь, как рыба без воды. У чиновников специальный язык, от него быстро сносит крышу. Второе предложение, которое приняла: ролик о Путине, где сказала, что думаю. Ни один человек, кроме врачей и сотрудников фонда, не догадывается, каких невероятных усилий стоит построить клинику. Мы поступательно делали это. Шаг за шагом, не позволяя себе поверить в хорошее. И так несколько лет: каждый день начинался и заканчивался этим. Тысячи, миллионы препон! И некоторые из них преодолеть возможно было лишь обращением наверх. Одна история, только одна из множества: была строка в бюджете о строительстве клиники и вдруг пропала. Кто это сделал — Путин, который санкционировал строительство, либо конкретный дядя в Минфине или Минздраве, решивший, что обойдемся и без клиники детской онкологии? Понять, как действуют властные механизмы, невозможно, но отстаивать свое стоит. И я вновь просила Путина, и строка в бюджет возвращалась. Когда два года назад в Германии смотрела в 3D-изображении, как будут выглядеть палаты в новой клинике, заплакала: неужели это все-таки будет... Впервые внутри себя поверила: да, реальность. Именно об этом и говорила в ролике. Точка!
Знаете, я составляла буклет к спектаклю «Скрытая перспектива» и запомнила слова военного фотографа Дона Маккаллина, который сказал: «Устал от ощущения вины, устал говорить себе, что не убивал этого человека на фотографии, не морил голодом того ребенка. Вот почему хочу фотографировать пейзажи и цветы. Я буквально приговорил себя к миру». Видимо, Дон окончательно потерял веру, а я пока нет...
Что за тон? / Общество и наука / Общество
Что за тон?
/ Общество и наука / Общество
Остается ли у вашего автомобиля право быть затонированным
1июля вступили в силу поправки в КоАП, касающиеся в том числе и тонировки стекол на автомобилях, требования к которой изложены в «Техническом регламенте о безопасности колесных транспортных средств». В частности, пункт 3.5.2 регламента гласит: «Светопропускание ветрового стекла, передних боковых стекол и стекол передних дверей (при наличии) должно составлять не менее 70 процентов». Иными словами, допускается так называемая заводская тонировка, которая как раз и укладывается в обозначенные 70 процентов. Помимо заводской тонировки следует иметь в виду и технологию «триплекс», которая может дать частичное затемнение. А это вовсе не понты, а забота о безопасности пассажира: автомобильное стекло, защищенное пленкой по такой технологии, в случае аварии не дает острых осколков. Почему именно 70 процентов взяты за норму?
Темнее темного
Как поясняют в ГИБДД, такое значение было определено разработчиками ГОСТа с учетом эффективности обзора с водительского места. ГОСТ 5727—88 введен в действие еще в далеком 1990 году и обозначен как «Стекло безопасное для наземного транспорта. Общие технические условия». В отличие от многих других советских стандартов этот был сохранен постановлением Госстандарта РФ от 27 августа 2001 года за № 353.