Насмотренный зритель заметит, что помимо «Звездных войн» авторы «Железного неба» вдохновлялись «Доктором Стрейнджлавом» Стенли Кубрика и «Космическими яйцами» Мела Брукса. Политизированная публика узнает в экранном президенте США (Стефани Пол) энергичную и циничную Сару Пэйлин, бывшую губернаторшу Аляски, подбиравшуюся к вице-президентскому посту. Но в целом достаточно просто жить в наши дни и читать газеты, чтобы угадать, куда бьет финская пародия. Фильм несколько умнее и политизированнее, чем жанровая безделка. Нацисты, которые улетели на Луну после поражения во Второй мировой, хотят захватить Землю из космоса. Но американские политики, вся сила которых в нахрапистом пиаре, хотят того же, а вдобавок колонизировать и Луну. А вот лунная учительница английского Рената (Юлия Дитце), все время показывающая своим ученикам один и тот же фрагмент из чаплинского «Великого диктатора» как фильм про Гитлера, борется со своим сердцем. Оно разрывается между Клаусом Адлером (Гетц Отто), мечтающим стать новым «лунным фюрером», и чернокожим астронавтом (Кристофер Керби), которого на Луне переделали в блондинистого арийца.
Летающие тарелки, дирижабли и истребители бьются в воздушных боях. Допотопный нацистский компьютер можно подзарядить только при помощи айфонов и айпэдов. В Луне пробивают дырку, чтобы лучше прицелиться. Герои без последствий вываливаются в открытый космос без скафандров. На заседании в ООН мировые политики врут друг другу как сивые мерины. Новый блицкриг и четвертый рейх не удались, потому что у каждой земной империи на запасном пути после «холодной войны» хранится боевой звездолет. В общем, пародия пародией, но это еще и едкая сатира. Понятно, почему американские критики предпочли отправить ее в нишу трэша и прочих B-movies.
Здесь жил Дава / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
Здесь жил Дава
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Театр
Открылся музей-мастерская Давида Боровского
Это первый в России, а говорят и в мире, персональный музей театрального художника. «С высоты пятого этажа разглядываю арбатские крыши, над которыми разносится звон колоколов храма Христа Спасителя. Я загадываю. Как все сложится на новом месте? Надолго ли? Считаю удары. Раз, два...»
Предчувствие Боровского не обмануло. Он прожил в новой мастерской в Большом Афанасьевском переулке, 3, куда переехал с родной Таганки, два года, ровно столько, сколько отбил в тот день колокол. Жена Марина не могла смириться с потерей и с энтузиазмом отчаяния принялась бороться за сохранение бесценного наследия Давида. Ее поддержали сотрудники Театрального музея имени Бахрушина. Читая теперь опубликованную переписку с «инстанциями», переписку, длившуюся четыре года, понимаешь пафос формулы «любовь побеждает смерть». Может быть, Марине помогал дух другой великой вдовы, витающий в этих окрестностях, ведь рядом, в Нащокинском, на пятом этаже дома № 3, скончался Михаил Афанасьевич Булгаков, о чем упоминает Боровский в своем рассказе, строки из которого и приведены. Никто не знает, считала ли Марина удары колокола, но до праздничного дня открытия не дожила, хотя пробить все успела. Экспозицию оформил сын, известный театральный художник Александр Боровский, которому помогали Римма Кречетова и Нинель Исмаилова.
Открывали мастерскую в день рождения Давида — шумно, многолюдно. Выступающие очень старались «не воспарить», помня, что покойный этого не любил. Да и невозможно это было в пространстве, где все говорит о многолетнем бесконечном труде. Как же интересно и поучительно следить за рождением замысла, когда к тому же знаешь, в какие великие спектакли он воплотился. Двигаться от почеркушки к наброску, от прирезки к макету. Экспозиционными витринами стали широкие подоконники десяти огромных окон, тем самым сохранилось свободное пространство двух комнат, одна из которых мемориальная, другая — выставочная. Во второй главный экспонат будет меняться раз в полгода. Для вернисажа выбрали «Короля Лира», поставленного Львом Додиным. Это последняя работа Боровского, которую он видел на сцене.