Фильм Кроненберга филигранно высчитан, стилистически безупречен, блистателен, остроумен, но и невыносимо занудлив при этом. И, пожалуй, без этого занудства картина нашего безумного, безумного, безумного мира, представленная на экране, не была бы полной. Несмотря на ограниченность места действия, сюжет набит событиями под завязку. Ведь дурацкий лимузин, не желающий вписываться в городские пробки, повороты и митингующие толпы, — это место встречи героя со всем миром. Финансового аналитика (Саманта Мортон) сменяет любовница, за ней следуют консультант по искусству (Жюльетт Бинош), эксперт по технической безопасности (Джей Барушель), персональный доктор и прочие важные люди. Стремительный обмен репликами в бесконечных диалогах посвящен всему на свете — соотношению доллара и юаня, оттенкам ощущений при пальпации простаты, проблемам относительности времени и т. д. Выйдя ненадолго из машины, герой либо вязнет в застольных беседах с женой (Сара Гэдон), с которой они видятся только в ресторанах и говорят о супружеском сексе как о труднодостижимом пункте слишком плотного графика жизни, либо оказывается частью рекламного перформанса художника-провокатора (Матье Амальрик), который под вспышки фоторепортеров впечатывает в лицо миллиардера свежий торт.
Роберт Паттисон со своим вампирским имиджем, конечно, прекрасно вписывается в образ пресыщенного молодого человека, потерявшего все ориентиры в жизни благодаря богатству, несоразмерному никаким его личным свойствам и талантам. Несмотря на то что он практически совсем не играет, не «хлопочет лицом», это великолепно сыгранная серьезная роль в его фильмографии. За время этой нелепой поездки и под нескончаемый поток размышлений об особенностях развитого капитализма герой теряет капитал (юань не обрушился на бирже, а поднялся) и жену (ну сколько же можно). Но зато обретает те самые чувства, которые не мог возбудить в себе ни изощренным сексом, ни столкновением с беснующимися антиглобалистами, ни покупкой шедевров абстрактного искусства оптом. Потому что его жизнь оказалась зачем-то нужна идейному маньяку-киллеру (Пол Джаматти).
В качестве рамки — на начальных и финальных титрах — для всего фильма использованы «кляксы» Джексона Поллока и «цветовые пятна» Марка Ротко — лучшее вложение денег на арт-рынке. Так и хочется назвать это произведение не фильмом, а проектом. Или даже иначе — одним из лучших образцов глянцевой публицистики. Той самой, которая пишется высокооплачиваемыми авторами, чтобы быть оцененной сливками креативного класса по той же шкале, что и эксклюзивные сумки, обувь и часы. Но прочитать эти тексты могут и все желающие.
Муза конспирологии / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Муза конспирологии
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Вышли в свет мемуары Даниила Гранина «Заговор»
С издательской точки зрения эта книга классика советской литературы появилась очень вовремя: спрос на мемуары, в том числе не сановных, а самых обыкновенных людей, сегодня неимоверно высок. Причина очевидна: в обществе так и не достигнут консенсус относительно недавнего и давнего прошлого. Ни одна из находящихся ныне в обращении концепций российской истории не устраивает большинство. Поэтому так велик интерес к внимательному взгляду простого, политически не ангажированного человека, умеющего схватить дух времени и запечатлеть детали. Даниил Гранин не то чтобы аполитичен, отнюдь нет, но вот этой оптикой разборчивого очевидца обладает в полной мере. К тому же он из разряда питерских долгожителей (родился в 1919-м) и еще помнит, как жили в Ленинграде в двадцатых. Именно с этого Гранин начинает повествование и дает читателю массу примечательных деталей. Пишет о том, как зарабатывали дворники, стекольщики и старьевщики, какие лакомства продавали на улицах, как спорили и как ругались, почему взрывались примусы и что такое заборные книжки, выдаваемые «в конторах жактов»...