По словам Ефима Пивовара, в этом году в РГГУ с 20 до 40 выросло число бюджетных мест по направлению психолого-педагогического образования, с 22 до 27 — на управление персоналом. Проблема только в том, что от количества бюджетных мест предпочтения абитуриентов не меняются. Не поступив на бюджетные места на популярных направлениях, молодые люди обычно не собираются поступать на другую, более востребованную рынком специальность. Если позволяют средства, они просто подают документы на платный факультет. Если с деньгами туго — идут туда, где подешевле, мало задумываясь о качестве образования. Как результат — через пять лет, по оценкам экспертов, рынок вновь будет перенасыщен дипломированными специалистами с очень низкой подготовкой.
«К сожалению, у нас совершенно не ведется анализ того, как трудоустраиваются выпускники вузов», — комментирует директор Института социальной политики и социально-экономических программ НИУ ВШЭ Сергей Смирнов. Официальный бюллетень такого плана по вузам мог бы стать прекрасной шпаргалкой для абитуриента, а для самого Министерства образования — естественным критерием, по которому оценивалось бы качество высшего образования в конкретном вузе. «Задачей государства должен быть контроль за соблюдением образовательных стандартов, а не административное воздействие по типу: дали задание сокращать вузы — значит, будем сокращать, — говорит Смирнов. — Если начать закрывать вузы, придерживаясь плана по количеству, то могут пострадать и качественные учебные заведения».
Хотели как лучше
Версия «хотели как лучше», собственно, основывается только на одном постулате — качестве образования. Чем это качество измеряется, за много лет реформ так никто и не смог ответить, прикрывая эту брешь формулировками типа «количество мест в общежитии», «число преподавателей на одного студента...» Но что уж тут лукавить: каждый подвал с партой и одним непризнанным ученым так и норовит назвать себя академией. И, что интересно, называет, получая лицензию как раз благодаря нужному количеству мест в раздевалке. Как определить такие псевдовузы, дающие псевдообразование? Очевидно, что не по успехам выпускников — их просто не найти (ни учеников, ни успехов). Навскидку есть несколько критериев — например, стоимость годового обучения менее 30 тысяч рублей, отсутствие бюджетных мест и хотя бы двух докторов наук в штате вуза... И, что совсем не смешно, родители и дети, которые в таких альма-матер учатся, прекрасно осознают, что получают отнюдь не высшее образование. Но как только речь заходит о закрытии этой шарашкиной конторы, хватают плакаты и всем городом выходят защищать учебное заведение. И они в своем праве. Потому что с начала 90-х высшее образование в нашей стране стало выполнять еще одну важную роль — вузы стали единственным местом социализации молодежи после школы. А куда им идти? Грузчиками? Нет такого количества мест для неквалифицированных рабочих. В ПТУ? Так и ПТУ не стало, а к сегодняшнему дню и не появилось в нужном качестве и объеме. Жизненных дорог для выпускников без особой одаренности в науках — раз-два и обчелся: мальчики — в армию, потом на стройку, девочки — замуж, на панель или на печку крестиком вышивать. Или все вместе — в вуз. Понятно, что родители выбирают высшее образование. Платное, плохое — не важно. Пять лет ребенок хоть чем-то занят. Имеет ли значение в этом случае будущее трудоустройство отпрыска по специальности? Вряд ли. Да и государство на этих специалистов не рассчитывает.
На самом деле проблема, чем занять 16-летнего подростка, кроме учебы, не только российская. У нас давно, с остервенением спорят о том, сколько лет учить в школе, а в Европе уже определились — учат долго, с чувством, толком, расстановкой. В Германии, например, люди выходят из школы в 19 лет уже более или менее сформировавшимися личностями. Они и решение о выборе вуза принимают по-другому — осознанно. С учетом собственных способностей, конъюнктуры на рынке труда и пятилетней перспективы.