Раньше комиксы считались пищей для подростков. Как отмечают эксперты, то, что они сегодня стали главным продуктом в рационе развлечений взрослых зрителей, говорит либо о тотальном снижении интеллектуального уровня последних, либо о сущностных метаморфозах самих комиксов. Мелодраму тоже всегда считали низшим, вульгарным жанром в иерархии моделей кино. Но ведь удалось же Чарли Чаплину в ee рамках ее совершить чудо и снять великие гуманистические ленты...
Сам Брюс Уэйн, он же Бэтмен, очень доходчиво объяснил свою стратегию, а заодно модус вивенди всех летающих гуттаперчевых Робин Гудов: «Людям нужны драматичные примеры, чтобы вывести их из апатии, и как Брюс Уэйн я это не в силах сделать. Я человек из плоти и крови. Меня можно проигнорировать. Меня можно уничтожить. Но как символ я неуязвим, я могу быть вечен». Так что фанам не стоит вешать носа: Бэтмен улетел, но обязательно вернется. Пока летучая человекомышь высекает каждым взмахом крыльев такое баснословное количество пиастров, нет сомнения: киноиндустрия к франшизе никогда не охладеет. И трагедия в Колорадо, понятно, никого не остановит, а лишь послужит горьким напоминанием о том, что наша жизнь порой жестче любой самой безудержной кинофантазии.
Нью-Йорк
Бестия и дирижер / Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
Бестия и дирижер
/ Искусство и культура / Художественный дневник / Опера
Ринат Шахам впервые спела в России «Кармен»
Опера не так далека от народа, как кажется: выступление израильтянки Ринат Шахам в петербургском Михайловском театре лишь частный случай глобализации. Она не напрасно считается патентованной мировой Кармен, поскольку стопроцентно «влетает» в роль на любой сцене, при любом дирижере и в любом спектакле. Может, потому, что не выдумывает лишних сложностей и точно следует канону: маленькая бойкая брюнетка с гривой непокорных волос походя сводит с ума солдатика, а влюбившись в красавца-тореадора, предпочитает смерть притворству. На сцену Михайловского Шахам уверенно выпархивает в алом платье, выпевает «на разогрев» первые фразы и — вуаля! — расставляет все по местам. Одну и ту же реплику одному поет с угрозой, другому обольстительно, поводит плечиком, перебирает оборки, и враз становится ясно, что обреченный Хозе никуда не денется — влюбится и... убьет.
За этой почти плакатной прямотой скрыта отличная работа. Шахам не перечит дирижеру, держит ансамбль с коллегами и вообще чувствует себя так, словно купается в роли, а ведь, по слухам, в Михайловском она пела не вполне здоровой. Тщательность работы выдают и детали: пританцовывая, эта Кармен грамотно хлопает в ладони на слабую долю, как принято во фламенко (ее цыганка хоть и поет благодаря Бизе по-французски, все же живет в Испании). Хорошие артистки Михайловского в ролях ее товарок эту «мелочь» даже не заметили.
Но Михайловский-то звал на Шахам, а получилось, что позвал на официальное представление своего главного приглашенного дирижера. Театр нашел аргументы, чтобы заманить к себе минимум на шесть недель в сезон модного «русского европейца» 36-летнего Василия Петренко. Шеф Ливерпульского филармонического и будущий шеф оркестра Осло, этот субтильный молодой человек с детским выражением лица, русым ежиком волос, непропорционально длинными, как у Пьера Ришара, и по-дирижерски красивыми руками рос в Петербурге и начинал в этом театре. Сейчас, в новой ситуации, театр и дирижер возлагают друг на друга большие надежды, и предпосылки к тому — не только желание театра развиваться и стремительная карьера Петренко на Западе, но и, конкретно, нынешняя концертная «Кармен». Дирижер добавил одной из самых заигранных опер внятной австрийской артикуляции, отчего она не только не потеряла сочности, но даже наоборот, прозвучала ярче.
И певцы-аборигены выложились, положительная Микаэла — Татьяна Рягузова сияла нравственной чистотой и разработанным сопрано, а Хозе — Дмитрий Головнин и Эскамильо — Александр Виноградов так сошлись в самцовской схватке, что летели искры. Нежданно получился парафраз крепкой «Иудейки» того же театра: как знаменитый тенор Нил Шикофф, словно камертон, подтянул тогда до нужного уровня труппу, так и огненная стерва Кармен зажгла коллегам взгляд. Логичные мизансцены концертного исполнения даже навели на мысль, что, добавь сюда декорации и пространство, они бы выглядели лишними.