Финансовая сторона предприятия выглядит приблизительно так. Аренда в Москве стоит 150—200 тысяч рублей. При валовом кассовом сборе в 1,5 миллиона надо 20 процентов отстегнуть на реализацию, минимум 10 — на рекламу и от 35 до 50 — на гонорары артистам. Вот и считайте, какие должны быть цены на билеты и постановочные расходы, чтобы не только выйти в ноль, но и заработать. Отсюда и знаменитые надувные декорации, и тряпочки-занавесочки, и тумбочки, взятые за кулисами Домов культуры. Однажды, волей обстоятельств посмотрев подряд десяток антрепризных спектаклей, я пришла к выводу, что все они строятся вокруг «многоуважаемого» дивана, и отличить скупого антрепренера от щедрого можно только по качеству этого предмета мягкой мебели. Те, кто строит свои доходы на чесе, изготавливают несколько комплектов декораций, потому как диваны передвигаются по стране куда медленнее, чем артисты, и могут не оказаться в нужное время в нужном месте.
Несколько слов о нравах
Когда спрашиваешь хорошего артиста, зачем он позволяет себе опускаться до... он, как правило, о деньгах не говорит. Они за скобками. Речь идет о нереализованности, оскудении репертуарного театра, где все то же самое, но за скудную зарплату, о вымечтанных ролях. Самый распространенный ответ: «За такой-то спектакль мне не стыдно». И это тоже правда. Жена одного безусловного «паровоза» сказала мне доверительно: «Неужели вы не понимаете, что все они нуждаются в той идолопоклоннической любви, которой их одаривают в провинции, она для любого артиста кислород. С тех пор как практически рухнули гастроли государственных театров, эту подпитку дают только антрепризы». Мое недоумение она парировала весело: если бы это им так не нравилось, они бы в разведчики пошли. И тут же с ехидством рассказала историю, которой была свидетельница. Одна известная артистка бродила по рынку от прилавка к прилавку, и никто ее не узнавал. Тогда она не выдержала и голосом, знакомым всей стране, взмолилась: «Может быть, народной артистке кто-нибудь хоть курочку подарит?» Не могла смириться душа с падением рейтинга.
Есть интересные наработки по части реализации билетов. Так, рассказывают, что однажды, зайдя в офис продюсера Александра Гордиенко, увидели завораживающую картину: ходящие по кругу люди исступленно повторяли только одну фразу: «Купи билет. Купи билет». Оказывается, это был тренинг распространителей. Уверяют, что зомбирование публики они проводят успешно.
И все-таки она вертится
Уже почти четверть века развивается частное театральное предпринимательство, однако оно никем не систематизировано, и все выводы основываются исключительно на эмпирических наблюдениях и вкусовых впечатлениях. Нет такой счетной палаты, которая смогла бы сообщить точную численность, валовый доход или налоговые отчисления. Только один фестиваль — «Амурская осень» проводит смотр антрепризных достижений и присуждает премии. Профессиональный конкурс «Золотая маска», на который, между прочим, театры могут самовыдвигаться, антрепризные спектакли даже не рассматривает. К участию в съездах СТД никого не приглашают и проблемами нисколько не интересуются.
Однако репутации тем не менее за эти годы сложились. Кого ни спроси, первым номером называют Эльшана Мамедова, который в следующем году отпразднует 20-летие своего «Независимого театрального проекта». Поставленный Виктором Шамировым хит Ledies" Night идет 10 лет, не теряя куража. Не каждый репертуарный театр может похвастать таким успехом. В работе Мамедова прослеживаются и внятная репертуарная политика, и постоянство — если не труппы, то группы сработавшихся актеров. Кто-то непременно назовет главу «Арт-Партнера ХХI» Леонида Робермана, представившего блистательный спектакль «Железный класс» по пьесе Альдо Николаи с Николаем Волковым и Сергеем Юрским (они-то уж точно были достойны «Масок», «Турандот» и премий Станиславского вместе взятых). Не забудут одного из первопроходцев Леонида Трушкина. Для многих стали кумирами артисты «Квартета И». Большим интересом уже пользуется новорожденная на «Винзаводе» «Платформа» Кирилла Серебренникова.
Что же все-таки мешает художественному развитию частного театрального дела, то есть возможности идти на творческий риск, эксперимент? Это, безусловно, два очевидных факта — отсутствие свободных театральных площадок и законодательство, никак не поощряющее меценатство. В эту стенку с призывами к культурным властям много лет бился Михаил Козаков, державший «Русскую антрепризу». Предпринимавшиеся попытки создать ГУП (государственное унитарное предприятие), позволившее бы городу получать отчисления от аренды, уперлось, с одной стороны, в сопротивление директоров стационарных театров, не умеющих и не желающих работать без государственных дотаций. С другой — в необходимость закрыть театры-балласты. Перед этой неизбежностью пасуют все, впадая в демагогический раж и апеллируя к невозможности справедливой селекции.