«На самом деле 1,3,7-триметилксантин — это кофеин. Он увеличивает время до достижения изнеможения примерно на 10 процентов. Запрещенный до 2004 года, он в итоге был легализован. В случае с этим веществом о какой-то этической проблеме говорить нельзя», — утверждает Джулиан Савулеску и приводит такой показательный пример: носить кроссовки с шипами, благодаря которым повышается работоспособность, было бы тоже нечестно, если бы существовало правило, запрещающее их. Но нет ничего такого противоправного в ношении обуви, которая дает бегуну больше скорости и возможностей для достижения цели. Так же, мол, как и нет ничего плохого в том, что Тайгер Вудс сделал себе лазерную коррекцию зрения.
Врач-эндокринолог Алена Андреева, работающая со спортсменами, отмечает, что от допинга необходимо защищать уже самих спортсменов. В России, по ее словам, до сих пор не пишут на лекарствах предупреждения о том, что тот или иной препарат входит в список запрещенных Всемирным антидопинговым агентством: «Именно поэтому у нас на фуросемиде, использующемся как средство для похудения, попадается так много атлетов. А на запрещенном карфедоне вообще написано, что он помогает при физической усталости».
Савулеску рассуждает так: «Следует отказаться от порочного принципа, согласно которому если что-то повышает производительность, то это надо запретить». Вместо этого он разработал четыре критерия, которые позволят определить, какие вещества должны быть запрещены и почему, а какие можно считать разрешенными.
Первый критерий — безопасность. То вещество, которое принимают спортсмены, должно быть безопасным или достаточно безопасным для их здоровья по сравнению с рисками, характерными для этого вида спорта. Повышающие производительность вещества, такие как стероиды, гормоны роста и прочие, в определенном количестве являются для человека безвредными. Безусловно, любое вещество можно употребить в таком количестве, что оно станет небезопасным. Значит, сосредоточиться нужно на установлении этих самых опасных, пограничных для препарата значений.
Правда, есть сомнения в правильности такого подхода. Алена Андреева приводит пример с так называемыми пептидными препаратами, которые на рынке сегодня представлены в основном китайскими производителями: «Когда перед Лондоном китайцы «разгоняли» пептиды, это были относительно чистые субстанции, сегодня же это неочищенный продукт, содержащий массу примесей. При этом современные технологии пока не способны точно определить факт их приема спортсменами».
Второй критерий Савулеску сводится к таланту и одаренности. «Стимулирующие вещества позволяют спортсменам строить более длительную карьеру и тренироваться в более сложных режимах, только и всего», — утверждает Савулеску, фактически подразумевая идеальный подход к подготовке спортсмена, совмещающий грамотные тренировки с приемом безопасного количества лекарственных средств. Однако в дело часто вмешивается пресловутый человеческий фактор. «Проблема в неадекватной подготовке молодежи, которую с ранних лет начинают пичкать допингом, забывая про тренерские методики», — поделился с «Итогами» анонимный эксперт.
Третий критерий, предлагаемый оксфордским профессором, — это зрелищность. «Профессиональный спорт, — утверждает он, — вызывает интерес и имеет ценность не только для тех, кто в нем участвует, но и для тех, кто платит, чтобы посмотреть его. Зрителям нужны соревнования, за которыми хотелось бы наблюдать». Ныне действующий запрет не позволяет определить, кто из спортсменов принимает допинг, а кто нет. А это якобы является нечестным по отношению к болельщикам.
Четвертый критерий звучит так: «Правила должны работать». Тотальный запрет, по мнению профессора, практически невозможно претворить в жизнь, поскольку стероиды, гормоны роста, прочие соединения, содержащиеся в крови, являются веществами, которые вырабатываются в организме естественным путем. По этой причине и были введены биологические паспорта, позволяющие осуществлять мониторинг различных биомаркеров в течение длительного времени. «Однако если спортсмен достаточно умен и проницателен, он может использовать этот паспорт в своих интересах. Люди настолько сильно различаются по количественным значениям этих биомаркеров, что антидопинговая служба никогда не сможет быть до конца уверена, служат те или иные колебания следствием естественной изменчивости или же применения допинга», — констатирует Савулеску.
И нашим, и вашим
У специалистов, занимающихся этой проблемой вплотную, мнение одно и неизменное. Исполнительный директор Российского антидопингового агентства Никита Камаев однозначно заявил «Итогам»: «Рассуждения о том, нужен допинг-контроль или нет, — просто разговоры, сотрясающие воздух. Это все равно что обсуждать, нужен ли Уголовный кодекс или библейские заповеди, в конце концов. Все очень просто: если спортсменам что-то не нравится в антидопинговых правилах, они могут не участвовать в олимпийском спорте. Антидопинг — это часть регламента любых соревнований, такая же, как разметка на футбольном поле или наличие лыжни».