Кесарева грусть
Пожалуй, больше всего сей вопрос тревожит власть — и московскую, и федеральную. Ведь, по оценкам социологов, к 2040 году приблизительно каждый третий житель России будет исповедовать ислам. А значит, вопрос о возведении минаретов в Москве и других городах-миллионниках рано или поздно встанет во весь рост. Об этом старались не думать. Какое-то время проблему заметали под половик, делая вид, что ее не существует вовсе. Прорвало в тот момент, когда в Москве начали продвигать проект по массовому строительству типовых церквей шаговой доступности. Понятно, что лидеры мусульманской общины тут же поставили вопрос ребром.
Что ж, сказав когда-то «а», власть вынуждена сегодня мямлить свое «б». Увы, но только сегодня мы начинаем пожинать плоды безответственной миграционной политики прежних лет. Одной рукой захлопывая форточку перед носом русскоязычных жителей из бывшего СССР, желавших легально поселиться в Москве и Питере, другой мы широко распахнули двери перед нелегальной этнической миграцией. Это во-первых. А во-вторых, все мы оказались в странной ситуации, когда власть сама плохо представляет, где именно проходит водораздел между Церковью и государством. Популистские заигрывания с РПЦ привели к тому, что все прочие конфессии весьма настойчиво принялись требовать свою долю государственной любви. И теперь даже умудренные государственные мужи в кулуарах признаются, что вопрос с мечетями в Москве ставит их в абсолютный тупик. По сути, наша страна подошла к тому Рубикону, который перешагнул Запад, избравший для себя модель мультикультурности. И камень преткновения — это вовсе не новая мечеть. Проблема в другом — в отсутствии внятной политики, четко определяющей, где в светской стране Богово, а где кесарево. Получается, что у нас вроде бы и не теократическое государство, но при этом и не вполне светское. А там, где нет четких формулировок, начинает работать прецедентное право. И строительство новых культовых сооружений в Москве — будь то мечеть, храм шаговой доступности или дацан — как раз и будет тем самым прецедентом, с которым в будущем всем нам придется считаться.
Чего боимся?
Что интересно, москвичи не протестуют против строительства мечети как таковой. Их желание лишь одно: пусть минареты вознесутся где-нибудь подальше от их дома. Именно это императивное требование и заводит ситуацию в тупик. Ведь Москва застроена так плотно, что места «где-нибудь подальше» найти невозможно. В границах существующей жилой застройки сделать это уже нереально. Пример Текстильщиков, где предоставленная под строительство мечети площадка была демонстративно осквернена местными жителями, — он такой заразительный. «Если бы к нашему мнению власти не прислушались, жители все равно бы не позволили начать стройку, — заявил «Итогам» коренной митинец, представившийся Михаилом, — мы закопали бы в котлован свиные головы и шкуры, как это сделали в Текстильщиках...»
Возникает вопрос: а чего, собственно, опасаются москвичи-немусульмане? «Уже не первый год обсуждается идея возведения новых мечетей в Москве, но, к сожалению, из-за терактов, которые совершают люди, называющие себя мусульманами, отношение к этой идее у столичных жителей в целом плохое, — поясняет член экспертного совета по проведению государственной религиоведческой экспертизы при Минюсте РФ Роман Силантьев. — Вероятность того, что начнется строительство новой мечети в каком-нибудь жилом районе Москвы, особенно спальном, невелика. Люди опасаются неудобств. У всех на слуху примеры того, как в дни религиозных праздников в прилегающих к существующим мечетям районах возникает транспортный коллапс. Это парализует движение на немаленькой территории Москвы». Хотя, что уж греха таить, москвичам к пробкам не привыкать. Пугает другое — крупная мечеть может оказаться тем ядром, вокруг которого постепенно будут разрастаться районы, заселенные по моноэтническому или моноконфессиональному признаку. «Я часто бываю в Париже и Лондоне, — говорит интеллигентная москвичка Людмила, — и знаю, что в кварталах, прилегающих к крупным мечетям, проживают в основном выходцы из стран Магриба или из Пакистана. Когда я попадаю в такой район в короткой юбке, на меня смотрят враждебно».