Однако издателям по-прежнему есть что возразить адептам сетевого самиздата. Так, Хельмут Пеш, редакционный директор крупного немецкого издательства Bastei Lubbe, в ходе круглого стола, посвященного электронному книгоизданию, заметил, что случаи феноменального успеха самодеятельных авторов можно пересчитать по пальцам. И это, по его мнению, не случайно: «Любой книге нужен редактор — первый и профессиональный читатель, способный внести в текст необходимые коррективы и сделать его читабельным, — сообщил собравшимся Пеш. — Ведь очень часто бывает — заходишь на «Амазон», скачиваешь книгу, купившись на пятизвездочные рецензии пользователей, начинаешь читать и вдруг обнаруживаешь, что у нее банально нет конца или что автор по дороге забыл фамилию главного героя... Именно от таких ляпов и оберегает писателя — или, вернее, читателя — профессиональный издатель». Поскольку большую часть книг, выпущенных самотеком, никто не редактирует, не вычитывает и не правит, их уровень ужасающе низок — именно этим объясняется тот факт, что при огромных количествах самиздатчиков историй успеха среди них драматически мало.
С Хельмутом Пешем согласен и главный редактор популярного немецкого литературного интернет-ресурса Literaturcafe.de Вольфганг Тишер: «Сегодня сетевой самиздат играет в первую очередь роль фильтра для профессиональных издателей — если книгу хорошо читают в Интернете, это повод обратить на нее внимание и, возможно, выпустить на бумаге. Пока что заработать по-настоящему большие деньги и большую славу можно только в тандеме с профессионалами». Недаром даже самые яркие звезды селф-паблишинга, такие, как Аманда Хокинг или та же Э. Л. Джеймс, рано или поздно непременно обращаются к издателям. «Несмотря на все разговоры о социальных медиа и их выдающемся маркетинговом потенциале, из всех инструментов продвижения лучше всего книгу по-прежнему продают старые добрые рецензии в авторитетных изданиях, — констатировал в своем выступлении в рамках инновационной программы ярмарки директор по маркетингу издательства Faber & Faber Уилл Аткинсон. — А книжные обозреватели почти не читают самиздат — они привыкли работать с издателями и полагаться на их рекомендации».
У сторонников селф-паблишинга своя правда. Писательница Мария Лакруа, очередная питомица Kindle Direct Publishing, позднее, правда, переметнувшаяся в стан профессионалов, сетует: «Если автор малоизвестный или начинающий, его раскруткой, скорее всего, никто в издательстве заниматься не будет и рецензенту The New York Times его книгу никогда не пошлют». Другое дело — самодеятельный издатель: уж он-то найдет время и желание для продвижения собственного детища. Правда — и на это тоже не без ехидства указывали издатели, — неизвестно, останутся ли у него после этого время и силы дальше заниматься писательством...
Сколь бы весомыми и убедительными ни выглядели аргументы обеих сторон, статистика в любом случае заставляет задуматься: в одной только Германии семь из десяти самых продаваемых книг — книги, первоначально опубликованные через самиздат. Значит, профессиональные издатели теряют монополию и на автора, и на читателя. Именно по этой причине происходит небывалое изменение всех книжных практик (директор Франкфуртской книжной ярмарки Юрген Боос уподобил это событие Большому взрыву). Это было лейтмотивом самых разных дискуссий — начиная с обсуждения выживания белорусской литературы при «диктаторском режиме Лукашенко» и заканчивая круглым столом, посвященным международным детским литературным премиям.
Впрочем, до тех областей книжной вселенной, где располагается Россия, последствия этого Большого взрыва пока не докатились. Инструменты селф-паблишинга находятся в зачаточном состоянии, посему на коллективном стенде отечественных издателей (к слову сказать, его дизайн по сравнению с прошлым годом радикально улучшился, чего, к несчастью, нельзя сказать о российской программе на ярмарке) обсуждались совсем другие проблемы. Так, заместитель руководителя Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Владимир Григорьев в своем традиционном отчетном выступлении перед франкфуртской публикой горько сетовал на драматическое падение объемов российского книжного рынка. За последние четыре года они снизились с 2,5 миллиарда долларов до 2 миллиардов. В следующем году ожидается новый виток падения: количество проданных экземпляров сократится на 10—15 процентов, а денежный оборот упадет процентов на 5—10. Словом, у нас и своих горестей хватает, до самиздата ли тут.