Понять и излечить
«Нынешние лауреаты сделали, пожалуй, самое интересное, о чем может мечтать ученый, — открыли элементарный механизм, лежащий в основе организации работы клетки», — говорит Лев Магазанник. «Многие вещи, связанные с этим открытием, настолько фундаментальны, что воспринимаются сегодня как нечто само собой разумеющееся, — считает руководитель отдела эпигенетики Института общей генетики РАН Сергей Киселев. — Однако дело обстояло совсем не так несколько десятилетий тому назад». Ученые не сомневаются: покопавшись в транспортной системе клетки, можно пролить свет на природу многих болезней. С ее нарушением, например, связана природа ботулизма и столбняка: вызывающие их бактерии портят белки, участвующие в формировании синаптических везикул. В результате блокируется выброс нейромедиаторов и возникает паралич. Руководитель лаборатории перспективных исследований мембранных белков МФТИ Георг Бюльдт связывает с нынешним нобелевским открытием определенные надежды. «Понимание механизмов везикулярного транспорта может приблизить нас к решению проблемы некоторых типов рака, включая рак легких, простаты, молочной железы. Есть надежда на новые подходы к лечению диабета второго типа», — считает он. Ведь эта болезнь возникает не только из-за дефектов выделения инсулина клетками поджелудочной железы, но и из-за нарушений транспорта глюкозы в мышцах и жировых клетках. Однако главные открытия будут связаны с передачей импульсов между нейронами. По-прежнему нет лечения от болезней Паркинсона и Альцгеймера, других нейродегенеративных заболеваний. Однако речь не только об этом. Нервная система связана с широким спектром функций организма: от контроля аппетита и кровяного давления до производства противовоспалительных цитокинов и выработки инсулина. Сейчас в США и Европе исследователи изучают эту проблему. Есть надежда, что вскоре будут созданы биоэлектронные лекарства, способные воздействовать на передачу импульсов между клетками. И без понимания механизмов клеточного транспорта тут, конечно, не обойтись. Тема очень горяча: в этом году будет учреждена премия за достижения в биоэлектронной медицине практически нобелевского веса — миллион долларов. Впрочем, это дела уже совсем другого поколения ученых. А нынешние лауреаты свою задачу выполнили.
Увядшая роза / Общество и наука / Общество
Увядшая роза
/ Общество и наука / Общество
Как строительные амбиции чиновников растоптали московскую розу ветров
Даже в странах Евросоюза большая часть городского населения — 90 процентов — дышит вредным для здоровья воздухом. Такие данные приводит в своем отчете Европейское агентство по окружающей среде. Но на фоне европейских мегаполисов российская столица выглядит совсем плохо. Хаотичная застройка последних лет перекроила воздушную карту Москвы, фактически закупорив в черте мегаполиса массу вредных веществ. Судя по всему, об этом факторе просто-напросто предпочли забыть. И чем же нам дышать?
Как дышалось
Каждый день в атмосферу Москвы выбрасывается воздух, отравленный пятью сотнями вредных соединений. Над городом постоянно висит сизо-белая дымка. Экологи называют это газовым куполом. «Качество атмосферы за последние несколько лет действительно изменилось в худшую сторону, — подтверждает эколог Евгений Кузьменко. — И дело не только в том, что в столице присутствует шесть тысяч предприятий и огромный парк автотранспорта. Проблема в бессистемной застройке города. Она привела к тому, что город стал хуже продуваться воздушными потоками».
В 30-е годы градостроители Москвы все вроде бы отлично продумали. Генпланом предусматривалось сохранение широкой воронки на северо-западе города, за счет которой скорость воздушных потоков несколько увеличивалась, а главной «форточкой» для проветривания города должна была служить Москва-река. Понятно, что с тех пор столица разрасталась и вширь, и вверх. Однако даже возведение высотного района Крылатское сохраняло возможность свободной циркуляции воздушных масс. Все стало резко меняться после начала массовой застройки Северо-Запада, на входе ввоздушную артерию мегаполиса. Возникли высотные кварталы в Строгино, Митине, Куркине, Красногорске и Химках. Чего стоит один лишь микрорайон Павшинская пойма, выросший на самом берегу Москвы-реки. В скором времени появится и еще одна искусственная «запруда» — район Рублево-Архангельское. Густонаселенные районы с многоэтажными домами — это не то, что было задумано советскими архитекторами. Они имели в виду строительство кварталов низкой плотности и переменной этажности в 9, 16, в редких случаях 22 этажа. Однако в последние два десятилетия высотные здания механически втыкались в прежнюю малоэтажную застройку. О такой мелочи, как нарушение микроклимата района, никто, конечно, и не думал. К примеру, в районе Щукино ширину улиц проектировали в советские годы с учетом аэродинамики и пропускной способности воздушных масс исходя из параметров зданий в 5 этажей, а не 30. Поэтому скорость ветра на одном и том же застроенном пятачке теперь может быть разной: возле новой многоэтажки, к примеру, сбивать с ног, а в пяти метрах от него быть почти неощутимой. Это случается, потому что на торцевых разрывах между зданиями происходит сильное сужение потоков воздуха.