Правда, лобовое сравнение макроэкономических показателей может немного исказить картину. Дело в том, что в России в отличие, например, от Восточной Европы другая структура населения по уровню доходов: у нас больше бедных и меньше среднего класса. С точки зрения потребительского кредитования это означает, что в отличие от среднего европейца обычный россиянин может меньше купить товаров непосредственно на свои доходы.
Еще один интересный вопрос: насколько обременительными для российских семей являются выплаты по кредитам? Если посмотреть на самые общие индикаторы, то и здесь пока еще видятся определенные резервы. Например, доля выплат процентов по кредитам в структуре расходов населения за последние три года находилась в пределах двух-трех процентов, что сопоставимо с долей расходов на алкоголь и табак. Так что для многих наших сограждан выбор вполне реален: пить-курить или, взяв кредит, вкладываться в свое развитие.
Следует отметить и достаточно высокое качество кредитного портфеля: уровень просроченной задолженности по кредитам физлицам упал ниже 5 процентов, что примерно соответствует уровню просроченной задолженности по кредитам предприятиям. Не только банки, но и заемщики сделали выводы из кризиса 2008—2009 годов. Кроме того, банки стали гибче подходить к оценке риска. Если в первые годы развития розничного кредитования вам либо предлагали кредит по жестко определенной банком ставке, либо отказывали, то теперь, если риск по конкретно вашей сделке превышает средний, вам тоже предложат кредит, но по более высокой ставке.
Говоря о кредитовании, нельзя обойти вопрос процентной ставки, которая в России действительно высока. Однако это в первую очередь определяется стоимостью ресурсов, привлекаемых банками. Доля доходов, которые граждане используют для сбережения, с каждым годом падает. Поэтому депозиты населения — важнейший источник банковских ресурсов — становятся все дороже. Мы вступаем в период реальных положительных ставок по депозитам, и пока он длится, о низких процентах по кредитам можно не мечтать.
Подытоживая все сказанное выше: я считаю, что в настоящий момент российский рынок потребительского кредитования еще имеет возможности для дальнейшего развития, и если не произойдет очередного сильного шока на внешних рынках, то он способен в течение ближайших нескольких лет устойчиво расти со средним темпом порядка 20 процентов в год.
Оживит ли бизнес-климат укрупненная «Роснефть»? / Дело / Бизнес-климат
Оживит ли бизнес-климат укрупненная «Роснефть»?
/ Дело / Бизнес-климат
После завершения сделки с BP и консорциумом AAR «Роснефть» будет контролировать порядка 40 процентов нефтегазодобывающих активов в стране и станет крупнейшей среди публичных мировых компаний по запасам и по объему добычи нефти. Что по этому поводу думает бизнес: как появление «большой» «Роснефти» скажется на инвестиционном климате и конкурентной среде? От +5 (да) до –5 (нет)
Я помню, под каким соусом делили РАО «ЕЭС». Все кричали о том, что если мы ее раздробим на транспортные, генерирующие и прочие компании, то получим положительный эффект, который трижды принесет прибыль. Что мы видим сейчас? Идет обратный процесс — объединения. Получается, что суть разделения — чтобы взять и объединить все обратно? Я не могу понять, в каком направлении мы движемся, и считаю такой подход неправильным. Конкуренцию, которой у нас нет в газовом сегменте и которая была хоть в каком-то виде в нефтяной отрасли, сделка между BP и «Роснефтью» убьет напрочь.
Евгений Кирсанов
начальник управления ликвидностью и ресурсами банка «ГЛОБЭКС»
Государственное доминирование неэффективно в любом секторе экономики. Осторожный оптимизм вселяет присутствие частного иностранного акционера в «Роснефти» в лице BP. Что касается приватизации, то здесь, думаю, ничего не поменялось — реальных планов по ней как не было до сделки, так не будет и после нее.