В Эфиопии я был поражен глубиной исторической памяти. Мы приехали в императорское поместье Менелика II где-то в районе Гондер. Очень живописные развалины... Так вот, там, естественно, платный вход и платное фотографирование. И наш гид спросил: «А как вы вообще сюда попали?» Ему отвечают, что я сын Мишки Бабичева. Он побежал куда-то, тут же вернул наши деньги и сказал: «Для вас — вход бесплатный».
Сейчас я постоянно переписываюсь с родственниками, многие живут и в других странах — в США, Швейцарии, Латинской Америке. Одна из них живет на юге Франции — маркиза Марта Насибу, художница, поэтесса, писательница. Ее книга «Воспоминания эфиопской принцессы» сейчас вышла на итальянском языке третьим изданием, готовится к печати и на английском языке. Все родственники называют Ивана Филаретовича Бабичева гранд-папа, «наш великий дед». Интересно, что в Эфиопии, на экваторе, в малюсеньком аэропорту, я встретил Сергея Ястржембского — там вообще в округе не было ни одного белого лица. Я с ним познакомился, представился. Он мне сказал, что хочет снять фильм о моем отце, но его уже опередили...
В общем, оказалось, что у меня есть большая, рассеянная по миру семья. Во время коммунистического переворота в Эфиопии собственность семьи была национализирована, все члены лишились денег и имений. Однако это высокообразованные люди, которые успешно существуют в современном мире.
— У вас не было мысли вернуть себе фамилию Бабичев?
— Я только два месяца назад наконец-то получил копию документа из архива МИДа, где написано, что мой отец, Михаил Иванович Бабичев, первый секретарь посольства, женат на Людмиле Петровне Нестеренковой (кстати, мамино свидетельство о браке я тоже не мог найти, оно уничтожено). У супругов есть сын Александр в возрасте 2,5 месяца. То есть только сейчас появился реальный документ, который меня связывает с Бабичевым. Раньше мне говорили: мы можем подтвердить, что вы были Нестеренковым, но нет документов, связывающих вас с Бабичевым.
Теперь можно восстановить мое свидетельство о рождении. Как-то, когда потребовалось, мне выдали на руки копию свидетельства о рождении, где я в одном случае безотцовщина по фамилии Нестеренков, а во втором случае я уже сразу Шахназаров. Загсы курировал НКВД, поэтому там изъяли документ и о первом браке моей матери, и о моем рождении. А свидетельства о разводе с первым мужем ей вообще никто не выдавал, и замуж она выходила вторично по специальному разрешению.
Когда я приехал в Аддис-Абебу в 2010 году, мои родственники спрашивали, почему я не искал их. Но, честно говоря, я не мог себе представить, как это сделать. Как вы себе это представляете? Я должен был написать послу России в Эфиопии: мол, к вам обращается Александр Гаджиевич Шахназаров, который на самом деле — Александр Михайлович Бабичев, но подтверждающих документов у меня нет. Фамилию мне менять уже поздно. Во-первых, Шахназаровы — очень достойные люди. А во-вторых, моя профессиональная жизнь прошла под этой фамилией, ею подписаны мои научные труды... Я работал в Институте мировой экономики и международных отношений. Занимался разнообразным кругом проблем: методологией оценки темпов мобилизационного развертывания отраслей промышленности США в условиях после ядерного удара, моделированием влияния фискальной политики на экономику США и т. д.
Потом я попал в Институт экономики и информации промышленности строительных материалов. Это был совершенно замечательный институт — своего рода отстойник, куда спроваживали всех диссидентов. Там я написал диссертацию, но ее, втайне от меня, целиком включил в свою докторскую мой начальник. Мне пришлось написать еще одну работу, которую я защитил. После этой истории я ушел в Совет по изучению производительных сил при Минэкономразвития России и РАН, где с интересом и удовлетворением более 25 лет руководил одним из ведущих научных отделов и писал научные труды.
В общем, я считаю, что мне уже смешно с седой головой менять свою фамилию... Важно, что я нашел своих родных.
Пешком по зонам / Политика и экономика / Что почем
Пешком по зонам
/ Политика и экономика / Что почем
3 зоны — такое деление ждет в ближайшее время столичные тротуары. Об этом сообщил главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов. К первой зоне будут относиться прифасадные пространства, в том числе территории уличных кафе и ресторанов, вторая зона — пешеходная, а третья — велодорожки. Аналогичным образом, как уверяют власти, обустраивают тротуары в Токио, Нью-Йорке, Париже, Берлине и других городах мира. «Воплотить в жизнь это предложение можно только в историческом центре, и то далеко не везде, — комментирует заместитель руководителя экспертно-аналитического центра Probok.net Андрей Мухортиков. — У Москвы совершенно другое строение, нежели в большинстве европейских городов. У нас в центре лишь кое-где можно встретить такую же плотную концентрацию уличных кафе, как в Западной Европе. На мой взгляд, организовать пространство по принципу трех зон можно сейчас примерно на 20 центральных улицах».