Кстати, о нем. Еще при первой встрече обещал рассказать трагический эпизод, послуживший поводом к нашему переезду сюда, на дачу. До того как заиметь свой участок земли, мы долго снимали чужие — в Валентиновке, Загорянке, Болшево... Потом мне помогли найти это русское поле с травой по пояс, как в песне поется. Значительно позже я узнал, что поляна в лесу — естественный водосборник, проще говоря, болото… Три года занимались оформлением в собственность, строиться начали в 94-м, закончили в 96-м. Признаюсь, использовал служебное положение: взял кредит в банке, в котором был председателем наблюдательного совета… Живем тут с 2000-го. К тому моменту с кредитом расплатились, а казенную дачу у нас отобрали, поскольку я перестал быть вице-спикером Думы и лидером фракции. В принципе, можно было и дальше оставаться в Жуковке на птичьих правах, ежегодно подтверждая в Управделами президента аренду, но случился тот самый трагический эпизод... В январе 2000-го внезапно умер мой товарищ Георгий Габуния, которого я знал еще по МИДу и чья жена в детстве дружила с моей (их отцы были товарищами). Гоша долго работал в МВЭС, возглавлял Министерство торговли в кабинете Примакова. В тот роковой январский день Габуния поиграл с друзьями в футбол и после двадцатиградусного мороза принял горячий душ. Перед этим он летал в командировку в Азию, на ногах перенес грипп, может, это спровоцировало множественный тромбоз и неожиданную смерть. Георгий скончался сразу, на месте. Было ему 47 лет. Жене Наташе осталась квартира в Тропареве. Это все, что нажил высокопоставленный чиновник, семь лет занимавшийся среди прочего и переговорами с ВТО… Не хочу сказать, будто мы уподобились большевикам, падавшим в обморок от голода, но до решения собственных бытовых вопросов часто реально не доходили руки. Все откладывали на потом! Словом, смерть Георгия Габуния стала для меня звонком. И раньше знал, а тут еще раз убедился, что все мы под Богом ходим. Не надо ничего откладывать на завтра. И жить нужно в своем доме, а не по углам казенным скитаться, даже если это выгодно с финансовой точки зрения. Короче, в 2000-м, когда истек срок аренды с прежним клиентом, мы не стали продлевать контракт и переехали сюда сами. Сделали ремонт, пристроили бассейн, над гаражом оборудовали зимний сад. По-моему, симпатично, уютно.
Мы с Татьяной много лет собираем живопись. Тягаться с олигархами, которые берут готовые коллекции, обставляя новый дом в Лондоне или виллу на Лазурном Берегу, не можем, но что нравится, покупаем. Сказать по правде, картин уже столько, что стен не хватает, вешать некуда. Пока ничего не продаем, хотя с чем-то можно было бы и расстаться. Раньше иногда участвовали в аукционах — разумеется, не Christie’s или Sotheby’s, а в основном у Леонида Шишкина на Неглинке — и совершили там приобретения, часть из которых уже не в стиле основной коллекции. Увлекались процессом торга, поддавшись общему настроению. При этом я человек не азартный, в казино лишь несколько раз в жизни был. Впервые попал туда в 93‑м году. И сразу в Монте-Карло, где академик Аганбегян проводил конференцию. В казино нас повели на экскурсию. На входе потребовали паспорта, чтобы отсканировать первые страницы. Мол, порядок такой. Мы затрепетали и твердо заявили, что в таком случае никуда не пойдем и никаких документов не дадим: мало ли что потом с ксерокопиями сделают? Сказалось советское прошлое. Организатор взялся уладить ситуацию, переговорил с дирекцией, объяснив, что это министры из России. Нас в порядке исключения впустили. В игровом зале некоторые мои коллеги сделали по паре ставок, а я не рискнул, опять-таки опасаясь попасть в неприятную историю: вдруг снимут на видео и покажут, чем занимаются в командировках члены российского правительства? Спустя какое-то время очередная международная конференция проходила в Вене. После ее окончания мы большой толпой отправились в казино. Знакомый предприниматель предложил сыграть ради эксперимента и дал две фишки. В Белом доме я уже не работал, поэтому взял. Как оказалось, обе поставил удачно — снял банк. Правда, сначала крупье сказал, что фишки не мои, а завсегдатая казино из числа местных жителей. Я сильно удивился, но спорить не стал. На выходе меня догнал кто-то из администрации заведения и с извинениями вручил выигрыш. Оказывается, менеджер посмотрел видеозапись и увидел, что выиграл я. Получил восемнадцать тысяч шиллингов, что равнялось полутора тысячам долларов. Всю сумму мы радостно прокутили тем же вечером в ресторане. Еще я заглядывал в казино на круизных лайнерах, но играл по чуть-чуть, сохраняя положительный баланс за счет той удачной ставки в Вене. Говорю же: нет азарта…