— И вы работали с Беккенбауэром?
— Конечно. Помню Франца Беккенбауэра еще в 1965 году, когда он попал в первый дивизион мюнхенской «Баварии». Он был фантастическим игроком — в плане не только мастерства, но и умения вести за собой команду. Франц и как футболист, и как тренер был прирожденным лидером, лучшим из лучших. Неудивительно, что обувь для Беккенбауэра всегда была на личном контроле у босса Адольфа Дасслера. Для бутс Кайзера Франца, как его называли, использовалась только кожа кенгуру — не толще 7 миллиметров, потому что сам Беккенбауэр говорил: ему необходимо буквально чувствовать мяч. Мало кто знает, что на одном из Кубков мира Беккенбауэр играл со сломанным пальцем, и тогда герр Дасслер сделал для него специальную модель бутс, где для загипсованного пальца был предусмотрен миниатюрный металлический колпачок, предохраняющий от ударов в игре.
— Сколько пар бутс нужно было Беккенбауэру?
— Не настолько много, сколько использует сейчас Дэвид Бекхэм. Около года назад я был на фабрике в Шайнфельде, и сотрудники с тяжелым вздохом посетовали: «Ох, Дэвид опять потребовал от нас очередные пять пар!» Если учесть, что ручным пошивом бутс для ВИП-клиентов занимается всего около 30 человек на фабрике и цена такой пары сопоставима с ценой дорогого музыкального инструмента, можно себе представить: работа дизайнеров в Шайнфельде — это ювелирный труд. Обычно классному футболисту надо шесть-семь пар бутс в течение сезона. У нас есть деревянные объемные модели каждого известного футболиста, стопа просканирована в разных проекциях, поэтому игрокам не надо ездить к нам на примерку.
— Как вы попали в adidas?
— Мне было лет 10—12, и я часто заходил к родителям, трудившимся на фабрике у герра Дасслера. Иногда мы бывали в его доме. Херцогенаурах — городок небольшой, так что все друг друга знают в лицо. Мой отец, работавший электриком, всегда помогал под Рождество ставить елку семье босса. Но вообще лучше было лишний раз не попадаться ему на глаза, о господине Дасслере ходили слухи как об очень суровом человеке. Непосредственно с ним я познакомился, когда пришел стажером на фабрику, поначалу робел. Рассказали мне один любопытный случай, который произошел с таким же новичком, как я. В первый рабочий день он встретил на эскалаторе седовласого мужчину, который спросил его, что он тут делает. «Я собираюсь здесь работать», — робко заметил юноша. В ответ последовало: «Не могу этого понять, такой молодой парень, и собирается работать в этой дыре... Ты мог бы подыскать что-то получше». Кем был этот незнакомец, стало понятно, когда нового сотрудника компании пригласила на кофе с пирожными фрау Дасслер и рассказала, что то был образчик типичного юмора главы компании.
— Вероятно, к тому моменту Ади Дасслер уже слыл воротилой бизнеса. А с чего начиналось дело братьев Дасслер?
— В Херцогенаурахе, что в 20 километрах от Нюрнберга, в начале прошлого века, наверное, полгорода были сапожниками, как и Кристоф Дасслер, отец Руди и Ади. У их матери была маленькая прачечная, и родители воспитывали детей на своем примере — работать от зари до зари. Ади поначалу выучился на пекаря, но после Первой мировой на булочках и пирожках было не заработать, народ затянул пояса, и ему пришлось пойти по стопам отца. В 1924 году к семейному бизнесу подключился Руди — так появилась «Обувная фабрика братьев Дасслер». Ади занимался производством, а его старший брат, как бы теперь сказали, маркетингом. Когда случались перебои с электричеством, братья подключали свой домашний «генератор» — крутили педали велосипеда, чтобы привести в движение швейную машинку. Этот нехитрый агрегат часто выручал, и дело у братьев пошло споро, тем более что они сделали ставку на обувь для спорта. В 1928 году случилась Олимпиада в Амстердаме, на которой юная немецкая спортсменка Лина Радке выиграла «золото» на дистанции 800 метров в шиповках Дасслеров. Спустя три года Ади сделал первые туфли для тенниса — он и сам был увлечен этим видом спорта. На Играх в Берлине в 1936 году афроамериканский легкоатлет Джесси Оуэнс выиграл четыре золотые медали в обуви Дасслеров. Дело было так. Перед стартом Ади подошел к Оуэнсу в раздевалке и предложил: «Не хотите пробежать в наших шиповках?» Оуэнс, которого тогда никто вообще не знал, несказанно обрадовался такому предложению. Его собственные шиповки имели жалкий вид и просились в мусорную корзину. Зато после финалов к обуви Оуэнса все стали присматриваться. Вскоре и немецкие тренеры по легкой атлетике захотели подобные шиповки для своих учеников — в музее adidas можно увидеть первые образцы такого творчества.