В мае 1606 года происходит очередной переворот. Лжедмитрия зверски убивают.
Дальше — новые выборы. 19 мая толпа москвичей во главе с боярами и представителями духовенства «выкрикивает» царем князя Василия Шуйского. Эта весьма странная «процедура» выборов имела место вроде бы на Соборной площади Кремля, и была позднее названа «подобием Земского собора». Пожалуй, это была первая выборная фальсификация в истории страны. Как отмечали современники, «князя-де Василия Шуйского одной Москвой выбрали на царство, а иные города и того не ведают». К тому времени Собор церковных иерархов лишил патриарха Игнатия сана, отправив простым монахом в Чудов монастырь. Посему венчал на царство Шуйского митрополит Новгородский Исидор, что не очень легитимно. Зато с «корнями» у Василия по сравнению с худородными Годуновыми и Романовыми все было в порядке. Он происходил из княжеского рода суздальской ветви Рюриковичей — потомок Александра Невского. Представление с «выборами» всех устроило, ведь Шуйский дал крестоцеловальную запись, сильно ограничивавшую его власть. Царю, в частности, было запрещено самовольно накладывать опалы.
По сути происходит первая либеральная перестройка. Но через четыре года, 17 июля 1610-го — очередной дворцовый переворот. С помощью части боярства, столичного и провинциального дворянства Шуйский был свергнут и 19-го числа насильственно пострижен в монахи. Пришлось думу думать о новом царе.
Били челом
Беда в том, что во вполне себе законных кандидатах на трон недостатка как раз не было. Древняя русская знать многочисленна, а тут еще польско-литовские и шведские претенденты, династически тесно связанные с Рюриковичами. Пока решения проблемы выбора не просматривалось, у руля становится средневековое политбюро — Боярская дума. «Все люди, — сказано в крестоприводной записи, — били челом князю Мстиславскому (главе Думы. — «Итоги») с товарищи, чтобы пожаловали, приняли Московское государство, пока нам бог даст государя». У власти классическое временное правительство. Оно чувствует шаткость своего положения и готовится к созыву «учредительного собрания».
Власть Семибоярщины фактически длилась всего примерно полтора месяца. За это время сама Боярская дума и большая часть элиты, включая патриарха Гермогена, сумели прийти к компромиссу: следующим русским царем будет сын польского короля Сигизмунда Владислав. Поклонников «интервента» было хоть отбавляй. Известный российский историк Евгений Анисимов пишет, что присяга царю Владиславу (в отсутствие оного в Москве) заняла семь недель: «Присяга стала подлинным народным волеизъявлением: по 8—12 тысяч человек москвичей в день входили в Успенский собор, произносили клятву верности царю Владиславу, целовали крест и Евангелие. И так через Кремль прошло 300 тысяч человек». Причем, судя по всему, почти со всей страны. Все население Первопрестольной в тот момент — не более 100 тысяч. Присяга походила на пусть и не тайные, и не альтернативные, но на всеобщие выборы главы государства. Это вам не «выкрикнутый» Шуйский.
Ни о каком национальном предательстве элит речи в этой ситуации быть не могло. Кто был предателем? Патриарх Гермоген, митрополит Филарет, глава Боярской думы Мстиславский? Все первые и не первые лица страны были за Владислава. Ведь какой выбор был у наших пращуров: или они голосуют за Владислава, за, так сказать, стабильность, или за хаос — в Кремль тогда въезжает второй по счету чудесно спасшийся «Дмитрий Иванович» (он же Тушинский вор, он же Лжедмитрий II), прославившийся тем, что со своими казачьими бандами затерроризировал всю страну? Вот и все варианты.
Однако надежды на умиротворение рухнули после убийства Тушинского вора и из-за привередливости отца Владислава, не торопившегося с присылкой сына в Москву. Начинается движение против хоть и отсутствующего в стране, но вполне себе легитимного царя. Идеологический отдел «несогласных» возглавляет тот, кто только что ратовал за польского королевича и целовал ему крест, — патриарх Гермоген. Он рассылает воззвания, освобождающие народ от принятой буквально на днях присяги на верность.