С такой точкой зрения многие могут не согласиться. Будут говорить, что этот реформатор дореформировался до того, что даже не заметил, как пришла революция. Но нельзя забывать: за годы его правления Россия достигла максимального успеха во всех сферах — от экономики до науки и культуры.
Кто-то, возможно, скажет: этот взлет не связан с царем. Мой ответ такой: в России все и всегда связано с ролью первого лица. Как говорил Павел I: в России лишь тот что-нибудь значит, с кем я сейчас разговариваю. И лишь до тех пор, пока разговариваю! Такая властецентричность сохранилась и поныне. Есть только первое лицо. Никаких вторых нет!
Николай II, возможно, был мягче, чем его предки. Прежде всего внешне: был деликатнее, толерантнее. Но ведь это именно он дал Витте и Столыпину возможность проводить реформы. Ведь это он вышел из первой русской революции 1905—1907 годов фактически победителем. Был заключен компромисс между властью и обществом. Все реформы, которые проводились при Николае II, были относительно бескровными. Да, во время первой русской революции погибли люди, да, было 9 января 1905 года, да, был Ленский расстрел 1912 года. Но тут каждое событие надо рассматривать отдельно, а не валить все в кучу под названием «преступления царизма».
Когда говорят, что Сталин взял Россию с сохой, а оставил с атомной бомбой, я отвечаю, что это блеф. Большевики долго бы не протянули, если бы не было огромного экономического и культурного подъема при правлении Николая II. Да, к концу его царствования накопилось много проблем, отчего и случилась революция. Но по сравнению с остальными эпохами Россия выглядела блестяще.
— И при этом мало кто проронил слезу по поводу отречения царя.
— Для этого было много причин... Революции происходят не тогда, когда все очень плохо. Они случаются тогда, когда все как раз хорошо. Когда плохо, люди боятся потерять даже это плохое, чтобы еще хуже не стало. Но в России при правлении Николая II ничего подобного не было. Мы были чуть ли не единственной среди воевавших держав страной, где тыл жил сыто. Лишь в конце войны стало несколько хуже. Кроме того, воевали мы успешно и главную задачу — сдержать немцев и разгромить Австро-Венгрию — выполнили. Мало того, в 1914 году мы спасли Париж от немецкой оккупации. Правда, за счет гибели гвардии. Солженицын считал, что именно это привело к Февралю и Октябрю 17-го года. Вполне возможно. Как и то, что уже тогда Россия находилась в состоянии революции.
Был такой немецкий политолог, про которого сейчас как-то подзабыли, — Фридрих Энгельс. Напомню, он умер в 1895 году, то есть задолго до событий, о которых мы говорим. Он полагал, что в России с 1861 года идет экономическая и социальная революция. Великие реформы трех царствований — Александра II, Александра III и Николая II — стали эпохой выхода из самодержавно-крепостнического порядка. Выросло общество, вырос целый политический класс, который сказал: «Мы тоже хотим участвовать в управлении страной». Когда началась революция 1905 года, царю пришлось пойти на уступки. Да, он этого не хотел, тем не менее выбрал не продолжение гражданской войны и не жесточайший террор. Он выбрал компромисс.
— Но отречение — не компромисс. Что заставило царя пойти на это: порыв, вызванный усталостью, наконец элементарным насморком, который у него случился? Да и императрицы не было рядом...
— Сначала о причинах отречения. Ключевский, съездив летом 1905 года на Петергофское секретное совещание, на которое царь созвал, чтобы выработать меры борьбы с революцией, заявил: это последнее царствование. Алексей править не будет. Эти слова прозвучали за 12 лет до падения монархии.
Гибель монархии в том виде, в каком она существовала, была во многом запрограммирована историей. Россия выросла из коротких штанишек традиционной царской власти. Другое дело, что это могло произойти не так трагично.
Важен еще один аспект. По сути дела против царской семьи был организован заговор. Историки пишут об этом. 1 ноября 1916 года Милюков и Керенский выступили в Думе с речами против государя и существующего строя. А как быстро от Николая отреклись почти все командующие фронтами? Круг заговорщиков был широк. Тут и лидеры политических партий, и крупные военные, и верхушка буржуазии, и даже некоторые члены императорской фамилии.