— Кризис еврозоны позади. Это, кстати, было отмечено на недавней встрече «двадцатки» в Москве. Развитые страны планеты приняли решение об отказе от конкурентной девальвации валют. «Двадцатка» — это межгосударственная структура, которая предлагает каждому из участников проявить самодисциплину и взять на себя моральные обязательства не прибегать к агрессивным действиям против других финансовых игроков. Важно, что это делается не в казенных, договорных рамках, а в форме морального обязательства каждого из участников.
— Другими словами, вы хотите сказать, что после московского заседания валютных войн не будет?
— Надеюсь, что не будет стран, которые попытаются получить преимущества за счет искусственного занижения своей валюты. И тут встает вопрос: можно ли считать нынешний курс евро адекватным, или он завышен? Франция считает, что этот курс несколько выше. Впрочем, мы вовсе не собираемся оспаривать деятельность ЕЦБ.
— Как вы оцениваете экономические и торговые связи Франции с Россией?
— Франция является третьим инвестором в России после Германии и Швеции. Если, конечно, сбросить со счетов офшоры. Правда, Италия идет впереди нас в объеме внешней торговли с Россией, но присутствие Франции во всех сферах российской экономики становится все более весомым. Это и банковский сектор (Росбанк), и крупная розничная торговля («Ашан», «Леруа Мерлен»), и агропромышленный сектор («Danone-Юнимилк»)… Renault-Nissan вместе с «АВТОВАЗом» и Peugeot Citroen покрывают треть рынка автомобилей в России. А в области авиации Safran — совместное российско-французское предприятие — производит двигатели для Sukhoi Superjet 100 и двигатели-турбины для российских вертолетов… Судите сами: в прошлом году рост экспорта французских товаров в Россию составил 23 процента. Прежде всего за счет передовых технологий и сельскохозяйственных продуктов. И эта тенденция отнюдь не нова: за последние десять лет экспорт из Франции в Россию вырос в пять раз. Правда, в 2012 году был замечен спад импорта российских товаров во Францию, но это связано с сокращением потребления природного газа в европейских странах из-за экономического кризиса.
— Иначе говоря, формула генерала де Голля о Европе «от Атлантики до Урала» жива как никогда. Тогда почему образ России во французских массмедиа большей частью негативный?
— Я серьезно задумывался над этим вопросом и пришел к выводу, что существует некоторая дистанция между реальной ситуацией в стране и восприятием ее зарубежной прессой. Франция и Россия не исключение. Это отставание в сознании я определяю примерно в два десятка лет. Вот и получается, что сегодня в представлении французов о России мы имеем дело не с Советским Союзом с дежурными трафаретами о «тоталитарном режиме», а скорее с «лихими девяностыми». С Россией, напоминающей Чикаго тридцатых годов... Хотя надо сказать, что и у российских журналистов тоже существует неадекватное восприятие нашей страны. Мало кто в России знает, что Франция — это пятая экономическая держава в мире. Если двадцать лет назад у нас было четыре крупные компании, которые входили в топ-100 компаний мира, то сегодня в этом списке почти двадцать французских фирм... К сожалению, в России бытует представление о Франции как о стране забюрократизированной, где граждане изнемогают от пресса налогов.
— Это Жерар Депардье виноват! А на что жалуются французские бизнесмены, работающие в России?
— Здесь необходимо сразу разграничить французских бизнесменов, уже работающих в России, и тех, которые еще сомневаются, стоит ли им ступать на российскую землю. Последние читают газеты, смотрят телевидение и, конечно, получают о России в основном негативное представление. Это их пугает. Россия кажется страной непреодолимых трудностей — рейдерских захватов, юридических подвохов, бесконечных взяток. Ну а те французы, которые живут и работают в России, довольны происходящим и своим положением в вашей стране. Поверьте, через меня проходит огромный объем информации, и я не помню ни одного спорного дела, связанного с французскими бизнесменами в России, которое не было бы благополучно разрешено.
И наоборот: в России у деловых людей нередко существует неправильное восприятие Франции. Так, россияне не знают, что Пятая республика является первой страной в Европе по привлечению производственных инвестиций. Когда я говорю об этом российским бизнесменам, они мне не верят: дескать, все это пропаганда французского посла. Но вы-то мне верите?
— Верим, верим. Однако, может, сама Франция еще недостаточно усилий предпринимает для создания своего имиджа за рубежом?