— Соперников на плов приглашаете?
— Конечно, хочется и просто по-человечески пообщаться. Соперники, если готовят что-то национальное, тоже нас приглашают. В такие минуты зарождаются нормальные дружеские отношения.
— Экстремальные условия, в которых проходит гонка, влияют на отношения между участниками?
— Естественно. Существует целый свод правил, как вести себя, если с кем-то из коллег на дороге произошло ЧП. Помощь оказывается обязательно, только если есть угроза жизни или здоровью пострадавших участников. А если машина застряла или сломалась, никто не поможет. Каждый едет за результатом. Но вне трассы мы остаемся товарищами, коллегами по ремеслу. Вот, скажем, у одного из наших главных соперников, голландца де Роя (стал победителем нынешнего ралли. — «Итоги»), возникли серьезные проблемы со спиной. Европейские врачи вставили ему в позвоночник металлический стержень, но это не помогло. Сильнейшие боли продолжались, стоял вопрос об окончании карьеры. Мы пригласили де Роя в Россию, в клинику доктора Бубновского, который сумел ранее вылечить нескольких гонщиков нашей команды с аналогичными травмами. Тот позанимался с голландцем по своей уникальной методике, и вот результат — де Рой вернулся в большой спорт.
— Получается, своими руками готовите себе конкурентов?
— Получается. (Cмеется.) Но как можно жалеть об этом, если к человеку вернулось здоровье и он вновь занимается любимым делом?!
— Цена КАМАЗа, принимающего участие в ралли, колеблется в районе 600—800 тысяч долларов. Стоимость машины у конкурентов сильно отличается от этой цифры?
— Грузовики, принимающие участие в гонке и способные в ней победить, имеют примерно одну конструкцию. Думаю, автомобили лидирующих команд стоят одинаково. Так как одинаковы стоимость комплектующих и трудоемкость производства. Я помню, что после победы команды MAN в 2007 году они выставили автомобиль Ханса Стейси на продажу за миллион евро.
— Как соотносится сегодняшний бюджет команды «КАМАЗ-мастер» с бюджетами конкурентов? Помнится, лет пять назад вы говорили, что он меньше, чем у соперников, в несколько раз. С тех пор ситуация изменилась?
— Бюджет каждой команды — это коммерческая тайна. Эту цифру мало кто разглашает, но, судя по количеству боевых автомобилей и машин-ассистанс, их бюджет точно не меньше, чем наш. И цифры, которые приходилось слышать, выше, чем то, что мы тратим на деятельность своей команды.
— Говорили также, что соперники соревнуются на машинах, близких к серийным, в то время как «КАМАЗ-мастер» выставляет технику, сделанную специально для гонки.
— Полноприводной автомобиль массовой серии любого производителя, наверное, сможет проползти по трассе «Дакара» на пониженной передаче, но, скорее всего, не уложится в контрольное время прохождения этапа и будет снят с гонки в первые же дни. Поэтому для участия в этом сложнейшем ралли-марафоне готовятся специальные серии автомобилей. Серийность, пусть даже небольшая, — обязательное требование для участия в ралли-рейдах. И здесь мы с соперниками на равных.
— Впервые после трех лет бессменных побед на вершине подиума не оказалось россиян. Какие перспективы у молодых экипажей?
— Поверьте моему слову, мы делаем все, чтобы в ближайшее время вновь занимать места на пьедестале почета. Молодым ребятам просто нужно набраться немного опыта. В конце концов, ко мне победы тоже пришли не сразу.
Владимир Рауш
Великое бессознательное / Парадокс
Доктор физико-математических наук, ведущий научный сотрудник Физического института им. П. Н. Лебедева РАН профессор Михаил Менский предлагает рассматривать феномен человеческого сознания с позиций квантовой механики. Эта не до конца понятная даже специалистам, в чем-то спорная научная дисциплина позволит взглянуть на работу нашего мозга с точки зрения... параллельного мира.
Парадокс кота
«Главное отличие квантовой механики от классической в том, что она не отрицает возможность существования суперпозиции (сосуществования) состояний, — объясняет Михаил Менский. — Два состояния, которые с классической точки зрения альтернативны по отношению друг к другу, на самом деле могут сосуществовать как элементы суперпозиции. Ее компонентами может быть какое угодно количество состояний».
До тех пор пока мы говорим о сосуществовании микроскопических объектов (таких, как элементарные частицы или атомы), парадоксов вроде бы нет. Они возникают потому, что чисто логически можно показать: и для макроскопических объектов — таких, как, например, наша Вселенная, — возможна суперпозиция состояний. Это явление физики называют «парадоксом кота Шредингера». «Мысленный эксперимент австрийского физика-теоретика Эрвина Шредингера состоял в следующем: с помощью некоего простого устройства состояние кота делается зависимым от состояния распадающегося атома, — рассуждает Михаил Менский. — Если атом еще не распался, кот жив, а если распался — умирает. Но поскольку возможна суперпозиция распавшегося и нераспавшегося атомов, кот может быть живым и мертвым одновременно. Так мы логически приходим к парадоксальному заключению, с которым нашему сознанию смириться довольно трудно».
Снять парадокс помогла интерпретация квантовой механики, предложенная в 1957 году американским физиком Хью Эвереттом. Согласно этой гипотезе внутри одной суперпозиции возможны суперпозиции, которые множатся, и этому процессу нет конца. Таким образом, в квантовой механике неизбежно возникают параллельные миры. «Это не какая-то фантастика, а абсолютная физическая реальность, возникающая в силу того, что наш мир квантовый, в чем физики убедились, изучая поведение микроскопических объектов, — говорит Михаил Менский. — Исходя из этого, мы можем сделать вывод: реальность нашего мира совсем не такая, как мы думаем. Она квантовая. И одна из главных характеристик квантовой реальности — сосуществование в ней параллельных миров».
Возникает логичный вопрос: почему же мы не ощущаем этих параллельных миров? Потому, предполагает ученый, что наше сознание ограничивает возможности такого восприятия, как шоры мешают лошади увидеть все происходящее вокруг нее. Сознание — это наши шоры, без которых мы, возможно, сошли бы с ума. Ведь даже кратковременное заглядывание «за горизонт» нашего сознания вызывает порой испуг и недоумение.
«Таким образом, иллюзорны не другие миры, являющиеся нам в сновидениях и необычных состояниях сознания, — говорит Михаил Менский. — Напротив, иллюзией является уверенность в том, что наша реальность — единственная и других не существует. Сознание — это свойство видеть квантовый мир таким, как будто он классический».
Вне времени
Михаил Менский полагает, что «бессознательное» состояние имеет немало плюсов. «Одно из характерных явлений, которые становятся возможными благодаря временному выключению сознания, — это внелогическое познание, возникающее как бы ниоткуда, — рассуждает исследователь. — Многим ученым, творческим личностям знакомы состояния озарения, часто приходящие во сне. Обычный, логический метод оказывается менее продуктивным. А внелогическое мышление позволяет делать заключения, невозможные на основе сознательно получаемой информации. При этом нередко возникает ощущение истинности этих заключений, хотя подтверждений тому нет и быть не может. Они появляются значительно позже».