Синьор комиссар
На Апеннинах и за их пределами нет ни одного человека, за исключением Берлускони, который бы не был доволен назначением Марио Монти. По большому счету, это понятно, но с другой стороны, не может не настораживать. Сперва о том, что совершенно очевидно.
Синьору Монти в качестве лидера итальянского кабинета министров рассылать свое резюме по европейским институтам не потребовалось. Он давно и хорошо известен в Брюсселе. В 1994 году Сильвио Берлускони самолично представил Марио Монти как «независимого кандидата от Италии» на пост еврокомиссара. Кавальере — так зовут итальянцы Берлускони — только что прописался во дворце Киджи, римской резиденции главы правительства. Опьяненный недавней победой, он был весел и беспечен и не предполагал, что, отправляя с миссией в Брюссель тихого миланского профессора, растил себе конкурента.
Марио Монти вошел в замкнутый мирок высших европейских чиновников как нож в масло. Рачительный люксембуржец Жак Сантер, возглавлявший тогда Еврокомиссию, доверил миланцу пост комиссара по вопросам внутреннего рынка Европейского союза. То есть главного регулятора финансового пространства ЕС: таможни, налогов, банковских услуг… «На этом ключевом для Европы посту Марио Монти проявил себя исключительно, — вспоминает в разговоре с корреспондентом «Итогов» Мишель Барнье, нынешний еврокомиссар. — Профессор Монти делал все, чтобы сократить спекулятивные риски за счет усиления контроля за банками и биржами и увеличения прозрачности бизнеса. Он прекрасно понимал, что финансовые рынки больше не могут оставаться своего рода Диким Западом континента».
«Помимо высоких профессиональных качеств главная особенность Марио Монти — это его твердость, решительность, — считает Жак Сантер. — Он из породы тех редких людей, которые способны убеждать, не повышая голоса». Это умение с лихвой пригодилось синьору Монти на новом посту. Когда Еврокомиссию возглавил другой итальянский профессор — Романо Проди, Марио Монти получил новое назначение. Стал еврокомиссаром по вопросам конкуренции. Как прокомментировали это на TF1 — первом канале парижского телевидения, — «на таком посту не служат, а делают большую карьеру».
Именно на этом посту за синьором Монти и закрепилось прозвище Супер Марио — по ассоциации с героем компьютерной игры, маленьким водопроводчиком, не боящимся никаких опасностей и преодолевающим любые преграды. Ведь синьор Монти и в самом деле, отстаивая антимонопольное законодательство, шел напролом. Он инициировал разбирательство против Microsoft, обошедшееся Биллу Гейтсу штрафом почти в 500 миллионов евро. Марио Монти возглавил в первом году третьего тысячелетия расследование по поводу предполагаемого слияния General Electric и Honeywell, которое в итоге было сорвано. От главы антимонопольного комитета ЕС досталось и другим гигантам мирового бизнеса.
Десять лет проработал в Брюсселе синьор Монти, ставший, по формулировке лондонского издания The Economist, «одним из наиболее влиятельных европейских бюрократов». Как он однажды признался своим сотрудникам: «Я открыл для себя, что истинное мое призвание — быть европейцем». Иначе говоря, он бы с радостью остался в Еврокомиссии еще: от добра добра не ищут. Но судьба рассудила иначе. А точнее — рукой судьбы водил Сильвио Берлускони, мастер политической интриги. Впрочем, на этот раз великий комбинатор просчитался. В 2004 году Берлускони, посчитав миланца чересчур норовистым, решил отозвать Марио Монти из Брюсселя и заменить своим доверенным человеком. Того, кстати, прокатили в Европарламенте, несмотря на лоббирование со стороны Рима. Но главное — другое. Марио Монти, вернувшийся на родину, не мог не затаить обиду на главного тяжеловеса итальянской политики.
Как раз тогда экс-комиссар и сформулировал свой девиз: «В экономике все равны. Долой привилегии!» Если исходя из этого постулата будет строиться и деятельность нового правительства Италии, нелегко придется прежде всего тому бизнес-спруту, которого создал теперь уже простой депутат Сильвио Берлускони. Да и останется ли на свободе сам Кавальере, третий по своему богатству человек Италии, периодически находящийся под следствием. Ведь депутатскую неприкосновенность могут и снять.
Серый Кардинал
Неспроста Марио Монти в итальянских массмедиа называют «антиБерлускони». Эти два ярких человека и правда совершенно разные. По всем параметрам. Вальяжный Берлускони, скрывающий за несколько развязными манерами взрывной темперамент. И холодный, ровный со всеми Монти, чья рафинированная вежливость стала культовой в Брюсселе. Один, не скрывающий своего стремления походить на звезд кино и эстрады, регулярно посещающий салоны красоты и массажные кабинеты. Другой, аскетичный и убежденный в своей правоте, как инквизитор, — его и в самом деле воспитывали иезуиты. Столь подавляюще властный, что — как написал о Монти с его пышной шевелюрой The Economist — «даже волосы на его голове так боятся своего хозяина, что не решаются выпадать». Кавальере, коллекционирующий альковные достижения. И профессор экономики, как истинный католик, сорок лет живущий со своей избранницей и воспитавший двух чад…
Да и жизненные маршруты у них абсолютно разные. Конечно, кто-то может возразить: Марио Монти тоже человек от большого бизнеса. Много лет входил в руководство крупнейших итальянских компаний: Fiat, Generali… А в конце 1980-х даже был вице-президентом Итальянского коммерческого банка, одного из крупнейших на Апеннинах. Не говоря уже о том, что он советник американских корпораций Goldman Sachs и Coca-Cola Company. Но это, так сказать, не более чем орнамент. Ведь главное его жизненное полотно создавалось в храмах науки.
Его альма-матер — университет Боккони, самая престижная бизнес-школа Италии. Поступив в этот миланский вуз и получив диплом по специальности «Экономика и менеджмент», Монти отправился добирать знания и связи в Америку. В Йельский университет, еще более престижный. Там, в аспирантуре, преподавателем Марио стал будущий нобелевский лауреат по экономике Джеймс Тобин. Тот самый, который инициировал проект введения налога на финансовые трансакции, получившего его имя — «налог Тобина»… Вернувшись домой из Нового Света, синьор Монти 15 лет преподавал в Тренто и Турине, в местных университетах. Не просто читал лекции и вел семинары, но и занимался наукой: «моделью Клейна — Монти» назвали экономисты специфическое поведение банковских учреждений, работающих в монопольном режиме.
Сам же он жил в режиме экспресса, курсирующего между Миланом и Турином, и мечтал только об одном: раз и навсегда покончить с кочевым бытием. Но возвратиться в родной Боккони мог только на белом коне, только победителем. Таков ломбардский характер. Монти — производное от глагола «монтаре», что означает «подниматься, лезть выше». В Боккони Марио Монти появился только для того, чтобы вскоре стать сперва его ректором, а затем и президентом. А это дорогого стоит в Италии, где к каждому человеку с дипломом уважительно, чуть ли не с придыханием обращаются: «Дотторе...» С поста руководителя Боккони профессор Монти и отправился прямиком в штаб-квартиру ЕС.
В Брюссель Монти уезжал профессором, а возвращался в Милан Кардиналом. Новое прозвище дали ему товарищи по работе. Уточним: Серым Кардиналом. Ибо Марио Монти стал в нулевые годы членом самых авторитетных «мозговых центров» мира. Участник закрытого Бильдербергского клуба, расцениваемого некоторыми любителями конспирологии чуть ли не как мировое правительство, профессор из Милана украсил собой не одну «компанию мудрецов». Взять хотя бы так называемую Группу размышления, образованную в декабре 2008 года под руководством испанского экс-премьера Фелипе Гонсалеса. Задачей группы стало определение основных вызовов, с которыми единой Европе предстоит столкнуться до 2030 года. И предвидению двенадцати мудрецов, представленному в ЕС в мае прошлого года в виде пухлого отчета, нельзя не отдать должного: «2010 год может стать точкой отсчета для ЕС. В течение следующих 50 лет Европа может либо стать напористым глобальным действующим лицом, либо скатиться к маргинализации и превратиться во все менее уважаемый западный полуостров азиатского континента».