Двое в одной лодке / Политика и экономика / В России
Двое в одной лодке
/ Политика и экономика / В России
На какие вызовы придется отвечать победившему тандему, чтобы эта победа не оказалась пирровой
Избирательный цикл 2011—2012 годов завершился победой Владимира Путина. Что в сухом остатке? Прежде всего — сохранение тандема. Выход двух президентов к своим сторонникам на Манежную площадь под звуки «Батяни-комбата» — зеркальный ремейк 2008 года. Но тандему придется меняться. И не только внешне — путем обмена постами и полномочиями, но и внутренне — вслед за меняющейся ситуацией в стране. Новой-старой власти брошены серьезные вызовы.
И снова здравствуйте
Еще за два дня до выборов Владимир Путин в ходе встречи с редакторами иностранных изданий расставил точки над «i», подтвердив, что в случае победы предложит кресло премьера Дмитрию Медведеву и не видит в этом никаких признаков «политической олигархии»: «Мы что, кого-то обманули... есть какая-то недоговоренность? Нет. Мы вышли к избирателям с этим предложением открыто и честно и даем возможность гражданам страны оценить, согласны они с предложением или нет».
Впрочем, «недоговоренностей» хватало. Точнее, того, что посчитали таковыми многочисленные толкователи судьбы тандема. К примеру, даже не искушенному в большой политике наблюдателю было очевидно, что Дмитрий Медведев в период предвыборной кампании держался подчеркнуто отстраненно. Прямо не высказывался в поддержку кандидата от партии власти. Усомнился в законности победы Бориса Ельцина на выборах в 1996 году, что тут же было истолковано оппозицией как косвенное признание нелегитимности и нынешней власти.
А чего стоят рекомендации главы ИНСОР Игоря Юргенса о том, что Медведеву стоило бы отказаться от премьерского кресла при президенте Путине? Дальше — больше. ЦИК объявляет победителя президентских выборов и в тот самый момент уходящий президент поручает Генпрокуратуре проверить, справедливы ли приговоры людям, которых оппозиция считает политзаключенными. Включая Михаила Ходорковского. И это при том, что Владимир Путин недавно заявил, что политзаключенных в России нет. Отдельным, даже весьма уважаемым экспертам такие «симптомы» казались явственными признаками скорой кончины дуумвирата.
Президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, к примеру, считает, что вместо тандема вновь возникнет «Владимир Путин и его команда». Впрочем, и по его мнению, «Дмитрий Медведев, безусловно, имеет приоритет перед другими членами этой команды в таком важном вопросе, как формирование правительства».
Все так. Но разве четыре года назад, когда рождался тандем, было по-другому? Такая конструкция всегда предполагала деление на «старшего» и «младшего» партнера. Но ключевым оставалось слово «партнер».
Дмитрий Медведев будет назначен премьером по праву ближайшего соратника победителя президентской гонки. А значит, техническим главой правительства он точно не окажется. Скорее ситуация станет апгрейдом той, которая имела место четыре последних года, когда премьер являлся вполне самостоятельной политической фигурой.
Оба участника тандема — лидеры (пусть роль Владимира Путина и более приоритетна), играющие на разных политических инструментах. Путин отдает предпочтение консервативной по сути классике. Медведеву больше по душе современные мотивы. Такое разделение вкусов оставляет власти широчайшее поле для маневра. Один в своей политике опирается на бюджетников, военнослужащих, пенсионеров. Другой делает ставку на образованное население крупных городов, средний класс. Один намекает на козни «вашингтонского обкома» и не дает в обиду режим Башара Асада. Другой давит на кнопку «перезагрузки» в отношениях с Западом.
Их рокировка на нынешних выборах — не более чем технический ход. Судя по всему, у власти просто не было уверенности в том, что «младший» член тандема сможет одолеть конкурентов в первом туре. Да, конечно, четыре года назад Дмитрий Медведев победил на президентских выборах убедительнее, чем Владимир Путин сегодня. Разница в его пользу составила почти 7 процентов голосов избирателей. Однако те выборы проходили на излете сытых нулевых. А сейчас власть (и не без оснований) считает себя в состоянии политической конфронтации. Оппоненты в прямом смысле осадили Кремль: от Болотной, Сахарова, Пушкинской и Нового Арбата до него и правда рукой подать.
В таких условиях неудивительно, что действовать решили по принципу «в бой идут одни старики». Помимо желания выставить более сильного кандидата этому, кстати, есть еще одно объяснение. Оно же проясняет и то, почему Дмитрий Анатольевич устранился от активной поддержки Владимира Владимировича в ходе избирательной кампании. По сути, действующего президента как могли выводили из-под удара оппозиционной критики. Его не клянут на площадях, не полощат в Интернете и не бросают в массы лозунги «Россия без Медведева». А значит, у Дмитрия Анатольевича сохраняется шанс на роль лидера умеренных либералов. Хотя и ему в плане паблисити придется пройти курс экстренной реабилитации.
Правее правых
Либеральный тренд в политике, как показали прошедшие выборы, оказался востребован. Без сомнения, главным сюрпризом стало третье место Михаила Прохорова. Кандидат-самовыдвиженец, недавно заявивший о себе как о политике (причем стартовал он с провальной попытки возглавить «Правое дело»), сумел с ходу собрать почти 6 миллионов голосов, что составляет около восьми процентов электоральной поддержки. При этом в Москве и Санкт-Петербурге число сторонников предпринимателя превысило 20 процентов, благодаря чему впервые в истории новой России кандидат от коммунистов, пусть только в крупнейших городах, был подвинут со второй ступени пьедестала.
Вопрос, однако, в том, готов ли Кремль своими руками растить себе конкурента справа. Ответ таков: нет, пока не готов. Хотя бы потому, что российская власть со времен правительства Ельцина — Гайдара считает лишь себя самой правой и самой либеральной. Это она проводила экономические реформы и породила крупный бизнес со множеством миллиардеров, по числу которых мы уступаем только Штатам и Китаю, а Москва так и вовсе впереди планеты всей. Это она монетизировала льготы и реформировала пенсионную систему. Это она, наконец, холила и лелеяла креативный класс и призывала к модернизации. И что же, вот так, за здорово живешь, взять и кому-то это отдать? Пусть и достаточно лояльному, но все-таки не вполне своему...