- Назад, - хриплю, выплевывая сгусток крови: - Все назад, к воротам!
- А? Сеньоре, заперто там! Уж лучше в битве погибнем, а там и заново начать не горько будет!
- Назад! Я сейчас ворота открою! – встаю, превозмогая наваливающиеся слабость и боль, ставшие неотъемлемыми частями моей сути. Без них я уже начинаю сомневаться, жив ли я.
- Сеньоре, но вы же! Вам бы подлечиться!!!
- Переживу, - очередной раз сплевывая сгусток крови, вспыхивающий в полете, с болью в теле бросаюсь к стенам.
Здесь не высоко, я смогу, не имею права не смочь. Бег с ускорением со все сильнее стискиваемыми зубами, резкое сжатие всего тела и единый выброс силы для совершения прыжка. Объятое пламенем тело взмывает вверх, освободившиеся руки тянутся вперед, но сил не хватило все же, и острые когти в последний момент все же успевают зацепиться за край стены, тут же принявшейся покрываться льдом. Тянусь руками вверх, вроде бы рядом что-то ударило в стену, взбираюсь внутрь, взглянув на застывшего в страхе защитника в доспехах. Не воин, мужик всего лишь, хотя и смелый, штаны сухие, хотя видок у меня, хоть сейчас беги в церковь, чтобы срисовали на икону «Пришествие Нечестивого в Адском Полыми».
- Так что? – гляжу на защитника: - Как там кричали? Не ты ли?
- А? Й…й…я.
- Ага, молодец, хвалю за смелость, но в следующий раз мозгами пораскинь или старшего спроси. Кстати, а кто тут старший?
- В-в-вон-он там с-с-сто-о-ит, в-в-возле в-в-во-р-р-от.
- Ага, мне как раз туда, ну а ты, - сделал паузу для усиления важности данного момента: - Стреляй вон в тех, они точно враги.
Спрыгиваю со стены и иду к воротам, стоявшие возле ворот вооруженные люди вперемешку с гномами, выставив щиты и оружие вперед, с ошалевшими взглядами смотрели на меня, возвышающегося над ними.
- Чего людям добрым двери не отворяете, али не видите, что ли? Ладно, сам отворю.
- Добре, добре! – донесся до меня скрипучий веселый голос, оборачиваюсь, увидев сидевшего возле стены оборванца, качающегося и глядящего полоумным взглядом: - Добре, Княже, добре. Свет в закат, а ты и сам, добре, добре!
Окропленная собственной кровью рука прикоснулась к массивным воротам, сделанным из тяжелых бревен и хорошей стали, и те вдруг поддались, принявшись отворяться, как только все засовы отошли.
- Впустите людей, ироды, - спокойным голосом обращаюсь к остолбеневшим защитникам и, разворачиваюсь, кричу, превозмогая завывания разгулявшегося урагана: - Все внутрь! Емелю не трогайте! Я сам его заволоку!!! – после оборачиваюсь к защитникам: - Чего остолбенели? Защищаться теперь точно надо, там подошла сотня не меньше.
- А? – очнулся один из гномов: - Две сотни там.
- Тем более.
- Так это, портал скоро отворится.
- Какой портал?
- Вон тот, - гном указал на арку, мерцающую сиреневой пеленой и испускающую молнии, уходящие к небесам: - Оттуда и придет дружина, они и разберутся, а мы мастеровые, нам воевать не в профессии.
- Понятно. Сколько до портала?
- Как солнце на половину в закат уйдет.
- Долго, ладно, заведите людей и всех к порталу, кстати, куда он?
- Знамо куда, Новоград.
- Отлично, им как раз туда, а я за другом…
- Так это… пылаешь же весь, плоть горит, прогалины какие да язвы.
- Не в первой, людей принимайте, я скоро.
- Сеньоре! Сеньоре! – донеслось снаружи: - Идут! Идут!
- Все живо внутрь! – ору, выходя за ворота, зная, что теперь не запрутся, не смогут.
- Это кто? – прозвучало за спиной.
- А я почем знаю?
- Видишь, как пылает, а ему все равно.
- Вижу.
- Да и Епанька дуралей что там талдычит-то?
- А эти что снаружи орут?
- Не уж-то? А я думал, мне уже почудилось, сами ведь орали.
- Да и это, сами же видели, дотронулся, все засовы и открылись, а сами же знаете…
- Эка, не уж-то?
Орда бежала к поселению и не собиралась отступать, это был штурм, какой я видел ни единожды и вот сейчас в разуме всплыли обрывки прошлого. Осада не иначе, и теперь нам нужно лишь продержаться, пока портал откроется. Только вот я не успею помочь, уже сейчас ощущаю, как прежние силы испаряются, заместо них приходит боль, какая бывает при переломах или артрите, было и то, и то, знаю. Но все равно, падать на землю и орать от боли у меня права нет, хотя очень хочется.