- Свадьбу? – не знаю, как я сейчас выглядел.
Лера покраснела и опустила взгляд, а вопросительные взгляды домочадцев никуда не исчезали, все ожидали ответа, и никому не нужны шутки и отговорки, вполне серьезный и ответственный ответ.
- Женюсь, - вполне серьезно отвечаю я: - Только дайте срок.
- Вот и ладно, - Сидырыч хлопнул по коленям: - А то девку чуть не попортил, в блудные не загнал, а она молодуха совсем, влюбилась во всю свою душеньку.
Лера еще сильнее склонила голову.
- В смысле чуть?
- Чего не понятно-то? Дык чиста девка, да ты, кобель этакий залез. Жениться надобно, иначе порченная будет.
Никогда не слышал звук отпадающей челюсти, до этого момента, и только сейчас я осознал, почему после проведенной ночи в душе не ощутил пустоты, как это было раньше. Понял, что иного пути нет, раз первый, значит, и последний.
- Женюсь, со всеми молодыми разом!
- Ну, значить, на Семенов День!!! – заключил Сидырыч: - Государь! Готовь сватов!!! – хлопок ладошами, и Лера вдруг исчезает.
- Не понял!
- А что тут непонятного-то? Пока не женишься, не видать тебе суженной! – отрезает мой домовой: - Порядок есть порядок.
- Вот ты у меня в сватах и окажешься, - указываю пальцем, со всей злобой выпаливая: - Что за самоуправство?!!
- Так я за, мне-то оно и не в первой, токмо еще народца надобно, не бабу пастушью же сватаем!!!
- У-у-у-у-у-у-у!!!
- Государь, ты уж извини, - спокойным тоном произносит Сидырыч, и его словам кивают все присутствующие взрослые: - Князь, не князь, а порядки для всех одинаковы, ты уж не держи на нас зла.
- Короче, ищи сам сватов, бери всех, кого считаешь нужным, а у меня дела! – выпаливаю, вскакивая из-за стола и удаляясь прочь. Сейчас мне хочется сделать что-то очень плохое, ой как хочется.
Внутри все бурлило, ярость обуревала, принуждая мчаться вперед, не обращая внимание на шарахающихся в стороны людей. Я пересек площадь, ворвавшись на одну из улиц, где размещались различные торговые лавки, и, сдерживаясь на последних парах, двинулся в сторону кузни. Не поломаю, так изогну, выкручу и перетру.
Проигнорировав голоса, раздавшиеся, когда я ворвался в кузницу, вытаскиваю тяжелый прут, и начинаю его крутить, изгибая грани по спирали. Руки сами собой обнялись пламенем, принявшимся прокаливать металл, мгновенно тот остужая, после отдаления чуть в сторону от ладоней. А я продолжал крутить, давая волю своей злобе, ведь у меня отобрали мое, родное.
«Просто так взяли и забрали, как будто бы так и должно быть, не спросив соизволения. Да кто они такие, чтобы за меня решать? Кто им вообще разрешил перечить мне, ведь кто они, а кто я!!! Нет, так дело я не оставлю, я покажу, кто здесь хозяин, всех в шею погоню, всем дам звездюлей!!!»
- Ты закончил? – спокойный голос Борислава раздался справа от меня.
- Что? – оборачиваюсь, попадая на спокойный, но в то же время очень серьезный взгляд.
- Спрашиваю, Государь, ты закончил?
- С чем?
- Металл портить.
- Какой металл?
- У тебя в руках.
Опускаю взгляд и, опешив, смотрю на скрученные в одну веревку пруты из разных металлов. Мифриловых пара и стальные сплелись, сплавившись воедино и застыв намертво так, что теперь их не разъединить без определенных усилий.
- Только хотел сделать…, - вздохнул Борислав: - Князь, если бы это сделал кто-то другой, вот как дал бы в морду, чтобы не портил.
- Извини, - чувствую, что действительно напортачил.
- Да ладно, чего уж там, видимо, сильно тебя пробрало, что ты тут за место печи решил поработать. Давай уж, погляжу, что с этим добром сделать можно, глядишь, тебе подарок на свадьбу изготовлю.
- А ты откуда?
- Так город маленький, на одном краю чихнешь, на другом скажут, что зубы потерял. Да и ребята вон подсказали, - кузнец указал на стоящих снаружи братийников в ожидании моего выхода на улицу.
- Мда, - выдыхаю, понимая, что теперь меня в одиночестве не оставят, разве что найду еще одну хреновину, с помощью которой меня вновь закинет куда-нибудь подальше. Хотя, при этой мысли по телу тут же пробежали мурашки, заставив поежиться: - Еще раз извини, надо было пар выпустить. А то Сидырыч…
- Выпустил и ладно, - Борислав махнул рукой, присев на скамейку и вглядываясь в мое творение: - Выпустил и ладно. Чего уж там?
Выйдя на улицу, я ощутил на себе десятки осторожных взглядов: кто-то перешептывался, кто-то смотрел исподволь, видимо, уж очень ярко я прошел от дворца до кузницы, что вновь оказался в центре всеобщего внимания. Ну и хрен со всеми, пойду к речке, посижу с удочкой.