Менее массивные требуше били чаще, но урон от них не был столь существенным, хотя, все же имелся, да и дальность стрельбы позволяла не подводить орудия на опасное расстояние, как те же катапульты, оказавшиеся под постоянным ответным огнем и, лишь благодаря усилиям магов, продолжавшие пускать заряды.
Непогода нисколько не беспокоила, хотя неистовые ветра пытались завались орудия и сооружения осаждающих, все вязло в грязи, и стрелки не могли отправлять свои стрелы, не способные преодолеть мощь стихии. Да и маги молчали, лишь поддерживая защитные купола вокруг орудий, чьи болиды все же сбивались с траектории, уступая боковым порывам штормовых вихрей. Бесчисленные молнии все реже и реже били с небес, пока не стали редкими, ненастье спадало, и вышедшая из берегов река застыла в достигнутых пределах.
Медленно, но неминуемо осадные башни продвигались вперед, пещерные вараны, контролируемые Загонщиками, безропотно тащили вязнущие конструкции, будучи впряженными по десятку в каждую упряжь. Дело, может быть, и ускорилось бы, но никто не желал пачкаться, предпочитая наблюдать и высматривать врага, скрывшегося за высокими стенами крепости.
Осаждающие не были похожи друг на друга, хотя на многих были одеты схожие доспехи, а в руках держалось обычное оружие. Многочисленные отростки, наросты и прочие изменения делали каждого уникальным, и чем больше было подобных уродств, тем более сильным был их обладатель. Точнее, по количеству и величине любой мог примерно определить текущий диапазон уровней, но для этого требовалось самое малое – разбираться во всей этой красоте тератологии. Но, видимо, обладателей этих изменений нисколько не смущали их облики, как и соседей.
Защитный купол очередной раз замерцал, и очередной болид уже приземлился куда-то за стены, откуда поднялся черный столб густого дыма. Орда, дружно проревев, пошла на штурм, осадные башни, в конец утопая в грязи, двинулись к стенам, входя в зону попадания неведомых орудий защитников.
Осажденный город был защищен водой только с одной стороны и лишь от башен, не способных преодолеть русло вброд. Орду же, вошедшую в воду и принявшуюся преодолевать течение, водная преграда не смогла остановить. С берега потянулись широкие помосты с бревнами, опускаемые в воду и тут же сцепляемые вместе.
***
Со стен ударили стрелки и маги, как только первые твари прошли незримую границу. Рой стрел вырвался из-за стен, устремляясь к рвущимся на штурм. Со стороны зоны ответственности гномов гулко бахнуло, через мгновение вновь и вновь, над стенами разнеслись звуки характерных хлопков, принуждая некоторых защитников оборачиваться, кто не оказался поблизости и не видел, а посмотреть было на что.
Несколько десятков гномов вбежали на стены и башни, расчехляя странные трубы, обматывающие несущего те с пояса на плечо и походящие на духовой инструмент сузафон, разве что трубы были потолще и испещрены рунами. Гномий оркестр выстроился, каждый, прищуриваясь будто бы навелся, и тогда подбежавшие следом бросили по бутыльку с руной и какой-то жидкостью внутрь трубы, тут же отбегая назад и открывая рот, прикрыв уши. Жахнуло, из труб вырвались языки пламени, улетевшего плотным шаром куда-то прочь за стены и устремляясь вниз за несколько сотен шагов.
Там, где шары врезались, яркие вспышки пламенеющих сфер раскатились по округе, громыхнуло, обжигая и иногда испепеляя кого-то из врагов. Командир гномов что-то пробурчал и, рыкнув, отдал какой-то приказ на гномьем языке, трубы сменили угол прицеливания, внутрь влетели другие бутыли с рунами, жахнуло, и шары иного цвета и размера устремились в высь, дружно ухнув вниз на врага. В этот раз громыхнуло гораздо сильнее, а вспышки на мгновение затмили солнца и породили многократное эхо ликования на стенах города. Командир гномов довольно кивнул, любуясь достижением своего артиллерийского отряда, но орда все равно шла, не обращая внимание на потери. И дальнейшая стрельба стала бы расточительством, а гномы этого не терпят, прозвучала команда, и тяжелая артиллерия сменилась легкой.
К зубьям стен подбежали бородачи, держащие в руках метровые трубы с прикладами, вкладывая в те небольшие шарообразные капсулы с тягучей жидкостью. Трубы легли на белый камень, направляясь на подбегающую волну, небольшие рунические камешки легли в углубления на концах труб возле прикладов. Прозвучало дружное гномье «Раддог», руны вспыхнули, и из труб прозвучали хлопки, вырвалось пламя, окутанное дымом, и пылающие крошечные вспышки ударили со стены вниз. Перезарядка, прицеливание, новая руна с иным знаком, дружное «Радгирр», и новый залп, сменяющийся скорейшей перезарядкой.